Свежие кости. Файл №215 - [14]

для незаконных эмигрантов

Фолкстоун, штат Каролина

День третий

Казалось, за последние дни в обширном подвале главного корпуса фолкстоунского лагеря для незаконных эмигрантов ничего не изменилось: все тот же полумрак и тишина заполняли просторное помещение. Только на сей раз в клетке, выполняющей роль камеры, на жесткой деревянной скамье, намертво прикрученной к полу, сидел не высокий мускулистый чернокожий, а осунувшийся белый мужчина со смертельно усталым, покрытым запекшимися ранами лицом.

— Вы помните, как покидали больницу? — спросил Малдер.

Мак-Альпин покачал головой:

— Нет. Я не помню ничего из того, что происходило за последние три дня. Могу только сказать, что сейчас у меня такое ощущение, будто я спал и никак не мог очнуться…

Вы помните, как убили рядового Данхэма?

— Все, что я помню — я был там и видел, как он плавает в крови… — рядового передернуло.

— Зачем же вы тогда подписали признание? — Скалли подперла ладонью подбородок.

Мак-Альпин потупился.

— Рядовой спросил, — вступил наблюдавший за допросом из своего угла Уортон, — и я рассказал ему, что именно вы нашли на месте преступления.

— Кто же еще это мог быть?.. — пробормотал Мак-Альпин.

— Полковник, — обратился к офицеру Малдер, — могли бы мы с вами поговорить наедине, за дверью?

* * *

— …Что конкретно вы ему сказали? — напустился на Уортона Малдер, стоило им оказаться вне пределов слышимости задержанного.

Полковник оценивающе прищурился:

— Ничего лишнего. Если вы считаете, что я давил на рядового Мак-Альпина…

— Он подписал эту бумагу добровольно?

— Ну конечно же.

— После возвращения рядовой вступал в контакт с Бове?

— Мне об этом неизвестно.

— Боюсь, нам все равно придется поговорить с Бове.

— Увы, это невозможно, — лицо полковника сделалось бесстрастным.

— Почему?

— Он мертв. Вчера ночью Бове кроватной пружиной вскрыл себе вены — утром его нашли уже окоченевшим. Я подам доклад вам в гостиницу, вместе с признанием рядового. Поскольку оба дела являются предметом внутреннего рассмотрения, мы полагаем, что ваши дела здесь закончены.

Полковник развернулся и, не оборачиваясь, двинулся прочь. Малдер посмотрел на Скалли. Напарница, прикрыв глаза, осторожно массировала кончиками пальцев виски. Почувствовав взгляд Призрака, Дана тут же отдернула руку.

— Что такое?

— Ничего страшного… Просто голова болит… — она прислонилась плечом к сетчатой стене камеры и украдкой потерла саднящую ладонь.

В кармане у Малдера запиликал мобильный телефон. Федеральный агент достал черную трубку и, приложив ее к уху, некоторое время напряженно вслушивался.

— Хорошо, миссис Мак-Альпин, — проговорил он наконец. — Через пятнадцать минут будем.

Дом семьи Мак-Альпин

Фолкстоун, штат Каролина

День третий

С некоторых пор Робин Мак-Альпин начала бояться темноты. Именно в темноте ощущение незащищенности, с которым она уже успела даже как-то свыкнуться, накатывало острее всего. Стоило опуститься сумеркам, Робин зажигала свет во всех комнатах, отчего сияющий всеми окнами двухэтажный коттедж, окруженный пустыми темными домами, напоминал ярмарочный балаган.

Именно в темноте нечто незримое и безымянное, а потому вселяющее безотчетный ужас, подбиралось к самому порогу. Долгие часы темноты тянулись выматывающе — медленно. Понимая иррациональную, алогичную природу своих страхов, Робин пробовала как-то бороться, — например, брать в кровать сына, — но от этого ощущение собственного бессилия предотвратить беду делалось только еще пронзительнее: ребенок требовал защиты, которую она не в состоявши была обеспечить даже самой себе. Тогда Робин поднималась и начинала мерить шагами семейную спальню…

— …Сначала я думала, что потеряла мужа насовсем. Как будто и без того забот мне было мало, — с горечью проговорила миссис Мак-Альпин. — Теперь мне говорят, что он убил Гарри…

— Он подписал признание, только и всего, — вставила Скалли. Сидя на мягком диване в гостиной, они с Малдером вот уже полчаса терпеливо слушали не успевшую оправиться от недавнего потрясения женщину.

— Да какое признание! — отмахнулась миссис Мак-Альпин. — Это полная чушь. Джек и Гарри всегда были друзьями.

— Вы сказали, что рядовой Данхэм заходил сюда, — напомнил Малдер. — Чего он хотел?

— Он между прочим, собирался к вам, в ФБР.

— По какой причине?

— Мы об этом не говорили. Он сказал, что если с ним что-либо произойдет, я должна передать вам вот это, — она вынула из ящика стола большой конверт из плотной белой бумаги и протянула Фоксу. — Он сказал, чтобы я это не открывала.

В соседней комнате, за стеной отчаянно заревел ребенок. Женщина вздрогнула.

— Ну вот, Люк постоянно плачет с тех пор, как все это началось… — проговорила она с болью в голосе. — Словно понимает, что происходит… Извините, я сейчас вернусь. — Робин встала и быстрым шагом вышла из гостиной.

Малдер откинулся на спинку дивана, развернул конверт и вынул большое контрастное черно-белое фото. В центре снимка, откинув голову и высоко подняв руки, замер в какой-то сложной позе высокий чернокожий танцор. Но внимание Скалли, заглянувшей через плечо напарника, привлек не он, а зрители.

— Гляди, Фокс, да это же Бове! — Дана коснулась фотографии кончиком пальца. — И Уортон! Похоже, они знакомые тех пор, когда полковник служил на Гаити…