Светская дурь - [27]

Слишком много, перебор. Первое правило политики: если оказался в яме, перестань копать.

– Мне завтра рано вставать. Еду на Кингз-Кросс. Мне покажут местную бесплатную столовую, а потом я обедаю с председателем партии. Думаю, они начали понимать, что я не отступлю и могу добиться своего.

– Ты по-прежнему считаешь, что они могут снять с голосования твой законопроект? И даже исключить тебя?

– Сомневаюсь, но это возможно. Моя позиция заключается в том, что нужно осознавать проблему и что правительство и партия должны разрешить свободное голосование. А позиция председателя заключается в том, что я – опасный, ненормальный торговец наркотиками, и мне в общем-то такое положение дел не претит. Черчилль был вне политических партий. Если хочешь пробиться, нужно быть открытым всем сторонам.

– Значит, ты у нас уже Черчилль?

Питер Педжет прилег в постель рядом с женой. Часы показывали половину третьего. По пути домой, зная, что Анджела не будет спать, он принял виагру. Один час. Идеально, лучше начать скорее. Еще до связи с Самантой ему было всё сложнее и сложнее поддерживать приемлемый уровень сексуальной активности с женой. С тех пор как Саманта начала с такой регулярностью его удовлетворять, это стало практически невозможно. Спасла виагра. Он по-прежнему считал Анджелу по-своему привлекательной, и маленькие голубые таблетки давали ему достаточно сил, чтобы справляться с обязанностями. Однако раза в неделю было достаточно, и, невзирая ни на какие Награды, сегодня была как раз такая ночь.

Клиника «Приори»

– Меня зовут Эмили, и я сижу на кокаине…

Эмили обозрела круг лиц, смешанную группу неудачников. Наркоши, алкаши, люди с неконтролируемым аппетитом и даже один парень с неконтролируемым сексуальным влечением – маниакальный мастурбатор, точнее говоря. Эмили немного знала одного или двоих – супермодель и американскую актрису. И, к своему удовольствию, не была знакома с онанистом.

– …Значит, я остановилась на том, как Томми выкинул меня из машины, так? Полагаю, я должна быть ему благодарна. На самом деле я действительно ему благодарна, потому что, пока я не оказалась в канаве на главной улице Брикстона, я не понимала, насколько сильно я уродую свою жизнь. Ну, если честно, это понимание пришло не сразу. Главная улица Брикстона не была прямо уж «дорогой в Дамаск», но в результате она вывела меня на дорогу выздоровления. Дорогу сюда. Конечно, когда светофор переключился на зеленый и лимузин Томми укатил, я замерла в полнейшем шоке. Не стану вам врать и утверждать, что дело не в цвете, потому что дело было именно в нем. Я встречала всего нескольких черных за свою жизнь, и в основном за границей – прислуга и персонал в отелях Африки и Карибского моря, ну, вы представляете. В моей школе было две черные девочки. Одна была членом королевской семьи, а другая – дочерью президента. Они были довольно милыми, но я никогда, если честно, с ними не разговаривала, и мне стыдно признаться, но мы называли их «шоколадными хлопьями». Они говорили, что не возражают и это даже прикольно, но сомневаюсь, что это правда. В общем, я сидела в канаве, и вдруг вокруг меня оказалось множество лиц, и все они были черными, потому что, давайте начистоту, когда девушка в крошечном наряде от Гуччи вываливается из длиннющего лимузина и катится в канаву, сверкая стрингами и матерясь, поневоле остановишься посмотреть, правда? У меня не было ни денег, ни кредиток, ни телефона, так что я чувствовала себя словно голой (хотя я и по правде была почти голая), но самое главное, я чувствовала себя так, словно меня с парашютом забросили в абсолютно чужую страну. Я вдруг попала в роман «Костер амбиций», в свою собственную главу. Я была в шоке, в полном дерьме. Сами понимаете, от переизбытка кокаина в организме легче не становится. От него впадаешь в паранойю, если вы меня понимаете. Ну, наверное, большинство из вас это знает.

В общем, несколько человек, в основном дети, ухмылялись и хохотали, но в основном народ глядел удивленно. Я их не виню. Я была чужая, не их круга. В общем, я, наверное, просидела там целую минуту, пока здоровый бугай с дредлоками не наклонился и не протянул мне руку, но вместо того, чтобы взять ее, я заорала, чтобы он ко мне не прикасался. Ему было всё равно, он пожал плечами и отошел. Потом раздался визг, вопль, за спиной у меня послышался звон колокольчика, я повернулась и увидела разносчика газет на велосипеде, толстое переднее колесо его велосипеда остановилось всего в дюйме от моего носа. Он был типичным представителем этой породы, гора мускулов и спортивный костюм «найк», плюс, какое облегчение, он был белый. Да, говорю вам начистоту. В тот момент для меня это было самое главное. Мерзко и ужасно, я знаю.

Супермодель кивнула. Она считалась одной из красивейших женщин на земле, но потеряла счет журнальным обложкам, которые достались белым девушкам, хотя по праву на них должна была красоваться она. Эмили старалась не смотреть на нее.

– Я посмотрела на этого молодого человека, обернутого в сияющий пурпур, словно его мне послала сама Лига Супергероев. «Пожалуйста, не могли бы вы мне помочь? Я потеряла телефон. Мне нужен телефон», – сказала я трепетно и капризно, включив всё свое обаяние. «Убирайся с дороги, мать твою, тупая корова, – ответил он. – Это, блядь, велосипедная дорожка, а не бордель, мать твою». С этими словами он выставил руку, чтобы остановить белый фургон, который почти переехал нас, и под усилившийся свист и хохот объехал меня.