Светорада Золотая - [10]

– Но ведь он… – начал было Игорь, но Олег не стал слушать.

– Ингельд наверняка поведал тебе, что за беда приключилась с его младшим братом. Пять лет назад он упал с коня, повредил спину, и теперь его носят в кресле, так как ноги отказываются ему служить. Но я скажу иное: если бы боги не пособили нам с этим несчастьем, был бы у Киева грозный соперник в Смоленске. Ибо Асмунд разумен и смышлен не по годам. Из него вышел бы достойный наследник Эгиля. Но сделает ли он своим преемником калеку? Кто станет почитать увечного князя? А теперь послушай: Ингельд готов служить только тебе, а не сидеть в гриднице с боярами отца, Асмунд же, хоть и дорос, чтобы править, но никогда не сможет стать князем, в лучшем случае будет посадником под рукой более сильного правителя. И теперь пришла пора Эгилю убедиться в том, что ему смысл во всем держаться руки Киева.

– Но Смоленск – могучий город, – заметил Игорь, потирая подбородок с проступавшей темной щетиной. – Смоленск богат, он второй город на Днепре. Что же заставит князя Эгиля признать силу и верховенство Киева?

– Выгода. Эгиль Золото в душе все тот же купец и всегда умел понять, что ему с руки. А поймет он это, если его дочь станет твоей женой и княгиней Киевской.

У Ольги оборвалось сердце. Она откинулась на спину, закусила косу, чтобы сдержать крик. Так вот каков Олег, родитель названый… Ей-то все твердит: мол, рано или поздно доля сделает ее княгиней, что она рождена для княжеского удела, а сам…

– Ингельд наверняка рассказывал тебе о младшей сестре? – спросил Игоря князь.

– Да, что-то говорил, – небрежно махнул тот рукой. – Но ведь она девчонка еще.

– Девчонка? Гм. Она лишь на год моложе твоей Ольги. А Ольга, не заупрямься ты, могла бы уже два года быть твоей женой и княгиней. Светораде же, княжне Смоленской, этой весной исполнилось шестнадцать. И уже год как у Эгиля нет отбоя от желающих получить ее руку. Ведь Светорада не только наследница одного из богатейших и могущественных князей Руси. Она прекрасна, как Лебединая Дева.[22]

Игорь молчал. Но когда Ольга украдкой взглянула на него, она увидела, что он улыбается.

– Имя-то какое – Светорада. Лисглада по-нашему. Светлая радость. А что, она и впрямь так хороша?

– Говорят, на Руси мало кто с ней сравнится красотой. Недаром женихи так и вьются в Смоленске. Но Эгиль смотрит на замужество дочери по-государственному. Он отказал в руке своей единственной дочери мерянскому воеводе, отказал и купцу из далекого Кракова. Не было у него желания отдать дочь и за ярлов-викингов, каких сейчас немало в Смоленске. Я уже не говорю о детях местных бояр. Сейчас княжну приехал сватать Овадия бен Муниш, сын хазарского кагана, а этот союз не унизил бы достоинства Смоленского князя. Однако я уже послал гонцов в Смоленск, чтобы предупредить Эгиля, дабы он не спешил породниться с хазарами, ибо руку его дочери желает получить сам княжич Игорь Киевский.

Олег не заметил, как оговорился, назвав Игоря княжичем, а не младшим князем, на чем упорно настаивал сам Игорь. Однако сейчас сын Рюрика даже не обратил на это внимания.

– О великий Перун! – воскликнул он, переходя в волнении на местный язык, который с детства знал даже лучше скандинавского. – Великий Перун, слыханное ли дело отдать русскую княжну за хазарина! Нет, не бывать этому!

Олег промолчал, опустив голову, чтобы Игорь не заметил его улыбки. Что ж, славянские девушки не единожды попадали в гаремы хазарских тарханов и даже шадов,[23] и Руси не было в том ничего зазорного, как не было зазорным породниться через своих красавиц со столь могущественным соседом, как Великая Хазария. Но Игорь этим возгласом выдал, что готов отбить у хазарского царевича ту, которая слывет самой красивой девой на Руси. Что ж, Игорь всегда желал иметь все лучшее, будь то войско, лошади, женщины или княжеский престол. И то, что теперь он решится на брак со Смоленской княжной, Олег не сомневался.

– К тому же Светорада – невинная девушка, не знавшая мужчину. А для продления княжеского рода это главнейшее условие. Невинность невесты – залог того, что именно от брака с ней пойдет начало новой династии. У меня нет детей, но ты, как в свое время твой отец Рюрик, бравший Эфанду девственницей, должен быть уверен, что будущая княгиня досталась тебе непорочной. Так делают в других краях, и это разумно и важно. Однако нам надо поторопиться, – закончил Олег и даже перевел дух, словно выполнил тяжелую работу. Но он хотел услышать от Игоря одобрение и решил его подстегнуть. – Поторопиться нам следует, ибо не только шад Овадия сватает Светораду, но еще и византийский патрикий[24] Ипатий. Он, я тебе скажу, весьма могущественный вельможа, а его брат входит в число приближенных самого базилевса, византийского императора. Так что Эгилю будет из кого выбирать жениха для княжны Светорады. Однако я все же надеюсь, что он достаточно мудр, чтобы понять: родство с великими князьями из Киева для него большее везение, нежели союз с иноземцем, пусть и очень могущественным.

Игорь о чем-то размышлял, блестя глазами.

– Хазарский шад да еще и знатный ромей. Гм. Нашим девкам только подавай в мужья холеных ромеев. Хорошо еще, что за княжну все решает отец. Но Ингельда я все-таки отправлю в Смоленск. Пусть погоняет там этих женишков да заодно приструнит сестрицу, велев иного жениха ждать – меня. Аль ей зазорно стать княгиней Киевской?