Светочи Тьмы - [14]

Август ожидал всякого: благодарности, радостного недоумения, смущения. Он не ожидал, что Леонид его обнимет. Вот так молча, по-мужски.

– Спасибо, мастер Берг, – сказал он шепотом. – Вы не представляете, как много значит для меня ваше доверие.

Август представлял и уже немного страшился происходящего, потому что доверие неминуемо влекло за собой ответственность, а ему не хотелось больше ни за кого отвечать. Но парнишку он не оттолкнул, молча погладил по вихрастой голове, вздохнул.

* * *

Башню открывали торжественно, в присутствии всего местного и даже пермского бомонда, под прицелами модного американского фотографического аппарата, под зоркими и жадными взглядами представителей прессы. Сироток по такому случаю нарядили в новые костюмчики и платьишки. Леонид по такому поводу старательно набриолинил свои непокорные кудри, а Август старательно напивался с самого утра, ибо страшно не любил подобные сборища.

Тогда же, в день открытия Свечной башни, у него состоялся первый и единственный более-менее длинный разговор с Агнией Горисветовой. Тогда же он в первый раз обратил внимание не только на ее нездешнюю красоту, но и на ее нездешнюю, совершенно нездоровую бледность. А еще на ладанно-терпкий, горько-полынный аромат ее духов. Так пахло бы в церкви, если бы в жарком пламени свечей кому-то вздумалось воскурить не только ладан, но и дикие травы.

– Я признательна вам, мастер Берг. – Агния протянула ему руку. Прозрачная кожа, длинные пальцы, синее ложе идеальных, миндалевидных ногтей. Август уже видел такое, эту нездоровую синеву. У любимой жены видел, когда она медленно умирала по причине слабого сердца.

Агния Горисветова тоже умирала. И этот ладанно-полынный запах не был запахом ее духов, это было пока еще слабое, но уже ощутимое дыхание приближающейся смерти.

– Эта башня, ваше детище – оно великолепно! – Во взгляде ее черных глаз было понимание. Она знала, что он разгадал ее страшную тайну. Смущало ли ее это? Август не знал. – Мне нравится все! И архитектурная сторона вопроса, и инженерная! – Агния холодно улыбнулась. – Надеюсь, очень скоро мы приведем механизм в действие, и в ночи воссияет свет. Вам интересен мой замысел?

– Боюсь, я уже слишком стар, чтобы проявлять интерес к чему бы то ни было.

Августа тяготил этот разговор, хотелось поскорее уйти прочь от этой непостижимой, уже не живой, но еще и не мертвой женщины. Чем она больна? Чахоткой? Или, быть может, малокровием? Тень смерти – вот причина ее нездешней красоты. А в чем причина ее небывалого гуманизма? Что станется с бедными сиротками, когда она отдаст богу душу? Спросить бы. А впрочем зачем? Какое ему дело до графини Горисветовой и ее гениальных сироток? Он выполнил свою часть договора, и теперь его волнует лишь крепость подаваемого гостям вина. Вот так-то.

Кажется, ей понравился его ответ. Или его мысли? Потому что она улыбнулась ему отстраненной, но все же одобрительной улыбкой и сказала:

– Первый светоч я зажгу в вашу честь, мастер Берг. В вашу честь и во славу одного из дарованных нам талантов.

Прозвучало витиевато и пафосно. Август улыбнулся в ответ, отсалютовал ей бокалом шампанского, прихваченным с подноса пробегавшего мимо официанта.

– Рад был помочь, – буркнул он, уже отворачиваясь, норовя побыстрее скрыться в толпе гостей.

– Возможно, вам захочется увидеть, – сказала она так тихо, что он вынужден был обернуться.

– Что увидеть? – спросил не слишком приветливо и одним глотком выпил шампанское.

– Как он зажигается. В моих планах их двенадцать. Лучше бы по одному в месяц, но в сложившихся обстоятельствах глупо привязывать судьбу к конкретным датам.

– Кто зажигается? – Август попятился. Пожалуй, из них двоих чуть более сумасшедшей была именно Агния. Странно, что остальные не замечали ни ее болезни, ни ее безумия.

– Светоч! – Агния сложила ладони в молитвенном жесте, посмотрела в сторону башни. – Уверяю вас, это величественное, волшебное и целительное действо. Возможно, когда-нибудь вы захотите ко мне присоединиться.

– Когда-нибудь?

– Когда поймете, что все это, – она разомкнула ладони, развела руки в стороны, – не больше, чем иллюзия, а такие, как мы с вами, могут управлять целыми мирами. Вы ведь бывали в иных мирах, Август? – Взгляд ее черных глаз горел лихорадочным любопытством. Или просто лихорадкой?

Ему доводилось бывать в Нижнем мире, но знали об этом немногие. Вот, пожалуй, только албасты и знала, а албасты никак нельзя назвать живой. Может быть, и его самого тоже.

– Нет. – Август покачал головой. – Я давно не выбирался дальше Чернокаменска.

Почти и не соврал, потому что отныне Нижний мир навечно с ним. Для этого не нужно путешествовать по земле.

Как ни странно, его ответ Агнию удовлетворил.

– Я не ошиблась, – сказала она скорее самой себе, чем ему. – Приятно было поболтать, Август.

И это игривое «Август» прозвучало так, словно они с Агнией были ровесниками, древними тварями, смертельно уставшими от этого мира, но еще не готовыми его покинуть. Всего на мгновение его обдало волной холода, а потом наваждение исчезло. Вместе с той, которая его породила.

* * *

Август уехал из Горисветово утром следующего дня. Попрощался с Леонидом, собрал свои малочисленные пожитки и уехал. Не стал даже оборачиваться, чтобы бросить прощальный взгляд на Свечную башню. Все, дело сделано, ему пора назад на Стражевой камень. Там у него есть своя собственная башня.