Светлые поляны - [87]

— А дело такого порядка, — вновь многозначительно произнес Макар Блин, установив ржаной и пшеничной снопы на прежние места. — Есть возможность, да с ней и необходимость, отвезти на продажу раннюю капусту в большой город. Район не принимает, я уже обзвонил всех заинтересованных в капусте товарищей — не готовы они к нашей капустке, не ждали так рано. Выходит прямой путь в городской рабочий квартал. Шофером согласился быть Астахов, у него в этом городе есть свои дела, надежды, грузчицей — Катерина Максимовна Шамина, ну а полная и окончательная ответственность за торговлю, стало быть, ложится на вас…

— Не торговала я ни разу.

— Сам знаю. Григорий Васильев, покойная головушка, тоже торговлей не занимался, а вышло задание от колхоза — вон как дело в районе поставил. В областной газете фотка была! А вы супротив Григория на сколько больше грамоты имеете?! Да и расторопности не занимать…

— Хорошо, согласна.

— Иначе я и не думал.

— Машина нагружена?

— Грузят.

— А… какую цену устанавливать?

— Это сориентируетесь по обстановке: базар все-таки. Какой будет завоз. Не будет завоза, цену большую не гните — не обиралы мы, своему брату — рабочему привезли, не кому-нибудь… Но и не продешевите, надобно и дорожку оправдать, и кассу колхозную пополнить. Серединка наполовинку, таков мой совет о цене.

— А если и в самом деле завоза не будет? Мы одни приедем.

— Такое невероятно, но вполне возможно. Тем более держите марку. Я Катерине наказал, чтобы лозунг над машиной сообразила. Ну вроде: «Первая капуста — Родине!»

Ефросинья Петровна расхохоталась:

— Лозунг, пожалуй, не надо, Макар Дмитрич. Так отторгуемся.

— Мама, но я же ни разу не был в этом городе… Я вообще ни в каком городе не был, — тянул Витька, упрашивая мать.

— А школа?

— В воскресенье какая школа?

— Ладно, собирайся. Только слушаться!

Витька от радости по-солдатски вытянулся — его берут в самый большой город! Сколько раз он слышал о нем, читал в книгах, даже смотрел в кино — и вот он едет, едет в этот загадочный город. Сколько в нем улиц? Можно ли все сосчитать?! А сколько людей? Больше, чем во всем районе… Да что районе — области! Интересно, как же они здороваются друг с другом на улице. Так же, как и в Черемховке — большаки с большаками: «Добрый день, веселый час!», «Хлеб да соль!»; или мальцы с мальцами: «Привет, Кито!», «Салют, Шурка!» А может, совсем и не здороваются, бегут себе каждый по своему делу — город все-таки, не деревня. Пока будешь здоровкаться, и день пройдет. Доня рассказывала, будто в больших городах и городках вообще здороваются на улице только хорошо знакомые люди. А все остальные проходят мимо так, ни здорово, ни прощай… Витька не верил — как это проходят мимо… Пройди-ка «просто так» в деревне мимо большака большак — обиды не оберешься! Вон с Марь-Васишной перестали здороваться, так она собирается уезжать из Черемховки.

С вечера Витька помог грузить капустой машину. Вилки из огромной кучи выбирал самые твердые. Осматривал-ощупывал, будто это была не дешевая капуста, а кокосовые орехи, которых никто из селян в жизни не видал иначе, как в кино. Разозлил старушек из огородной бригады:

— Ты, парничок, никак на выставку подбирашь вилки!

Смолчал Витька, не положено отвечать большакам, тем более старушкам из огородной бригады. Защитила его Катерина:

— Правильно, Виктор, самые тодельные и подбирай, а то че нам будет за встречка, коль привезем одни порховки…

Порховками называли грибы-дождевики, всегда обильно высыпающие на луговине после теплых дождей. Денек-другой постоит твердым, потом сгнивает — подденешь его ногой, и словно порох взорвался: облачко рыжей гнили.

В душе согласился Витька с Шаминой — не дело колхозу с таким громким названием — «Страна Советов» везти в самый большой город кочаны, похожие на порховки. Согласился, но не высказал: мал еще высказываться, особенно со старушками огородной бригады. И старушки будто поняли его, Витькино, молчаливое согласие — вилки начали тоже подбирать потужее и побольше.

Машину нагрузили вровень с бортами. Натянули брезент — дорога дальняя, чтобы пылью не запорошило. Поставил Астахов ЗИС в колхозный гараж, предварительно полностью заправив бак, сменив воду в радиаторе, подкачав своим, «зисовским», компрессором задние колеса. У полуторки не было своего компрессора, и частенько ее «владелец» Иван Мазеин зазывал деревенскую ребятню: «Ну, молодцы, кто из вас на шофера хочет учиться?» Кандидатом в водители считался тот, кто накачивал шину хотя бы на треть. А когда колхоз приобрел ЗИС с компрессором, то желающих «учиться на шофера» вообще трудно стало выявить — все скаты Мазеин качал «зисовским» приспособлением. И только сыну, Кито, иногда разрешал взять ручной насос. В такие минуты Кито на всех глядел гоголем — ему прямая дорога в шоферы.

После ужина Астахов принял предложение Марфы Демьяновны и перенес свои пожитки в дом Черемухи — Семен Никитич ушел в свою маленькую комнатку-малуху, лег на кровать. Заглянув в приоткрытую дверь малухи, Витька удивился — никогда еще постоялец не лежал на постели одетым. А тут на тебе! И глаза закрыты. Не шелохнется, будто спит. Даже на скрип двери не открыл глаз.