Светлы их надежды - [22]

Фейт попыталась улыбнуться, но ее смущало откровенно враждебное отношение женщины. Она почувствовала его с самого начала, и это не было плодом ее воображения, потому, что в отсутствие Нэша враждебность становилась почти угрожающей.

Разве у нее и так недостаточно проблем, чтобы еще переживать из-за миссис Дженсон? — подумала Фейт и решила вернуться к работе.

Она пыталась представить «Хаттон-хаус» перестроенным для нужд приюта, но у нее ничего не получалось. Она могла вообразить здесь только одного жильца — Нэша.

Только его?

Фейт закрыла глаза. Представляя Нэша, она представляла рядом с ним и семью — его семью. Может, именно этим можно оправдать такие мысли?

Может быть. Но Фейт почему-то ясно видела и свою семью — двух маленьких девочек и двух мальчиков с неповторимыми зелеными глазами Нэша и ее светлыми волосами.

Просто это память играет с ней в какую-то игру, пыталась убедить себя Фейт, чувствуя внутреннее раздражение. Давным-давно, когда она еще была наивна и ничего не понимала, Фейт мечтала об их с Нэшем семье. Какое это значение имеет теперь? Никакого!

Реальность навязчиво возвращала ее к мыслям, которых Фейт пыталась избегать. Она боялась даже представить последствия ее связи с Нэшем, ведь они не предохранялись. У Фейт не было до этого опыта сексуальной жизни, и ей не приходилось задумываться о таких вещах.

Я никак не могла забеременеть! — убеждала она себя. Безотносительно к тому, что случилось, Фейт уже давно переросла тот возраст, когда девушки «залетают» от случайных связей. Она была женщиной, ответственной за свою жизнь и за новую жизнь, которую они с Нэшем могли создать.

Врываясь в хаос мыслей, зазвонил мобильный, и голос Роберта заставил ее представить, как их связь с Нэшем будет выглядеть в глазах других людей, особенно в глазах самого Роберта.

— Я просто решил позвонить, спросить, как идут дела, — объяснил он свой звонок.

Фейт собралась с мыслями и кратко изложила ему результаты работы.

Связаны ли дела Нэша с Фондом и домом? — хотела спросить Фейт, но не смогла: голос Роберта и так уже звучал утомленно.

— Как дела со Сметвиком? — поинтересовалась она.

— Неважно, — признался он. — Я обедаю завтра с другими членами совета и буду вынужден просить дать мне еще немного времени. Надеюсь, Нэш не сказал тебе что-то отрицательное о «Хаттон-хаусе»? — спросил он с надеждой.

Фейт чувствовала себя виноватой перед Робертом за все, в том числе за те проблемы, которые он должен решать вечером. Именно об этом думала она, вымыв посуду и возвращаясь в кабинет.

Погода стояла великолепная, и она хотела провести вечер в саду.

Теперь Фейт понимала, что выполнить задачу будет не так просто — огромный дом трудно было приспособить для проживания нескольких семей, хотя он мог вместить очень много людей. Прекрасные сады вовсе не были предназначены для игр множества детей, а разрушать их, чтобы создать что-то более подходящее для этих целей, было бы поистине святотатством.

Фейт все еще билась над проблемой, когда вернулся Нэш.

Первым ее побуждением, когда она увидела его выходящим из машины, было спрятаться в своей комнате. Она покраснела, снова вспомнив все, что произошло между ними. Но жизнь научила ее умению постоять за себя и не пасовать перед трудностями. Почему она должна прятаться? В конце концов, они оба участвовали в этом…

Она напряженно задержала дыхание, когда Нэш открывал дверь.

Фейт оставила дверь кабинета приоткрытой: даже если он не видел ее с дороги, то догадается, что она работает там, по полоске света из двери. И он вряд ли захочет ее видеть, так же как она его.

Ее сердце бешено заколотилось, когда Нэш прервал ее размышления, решительно толкнув дверь кабинета. В деловом костюме он выглядел неотразимо и еще более мужественно.

Против воли ей вспомнился жар их пылкой любви, хотя Фейт пыталась игнорировать красноречивый язык его великолепного тела.

— Знаю, что уже поздно, но нам нужно кое-что обсудить, — начал Нэш резко, бросив что-то на стол перед ней.

— Что это? — спросила Фейт, с опаской глядя на листок бумаги. Она понятия не имела, что там написано, но угроза на лице Нэша заставляла ее насторожиться.

— Особое разрешение, — угрюмо сказал Нэш.

— Что? — озадаченно спросила она.

— Специальное разрешение на брак, — раздраженно повторил Нэш и быстро продолжил, так что она ни слова не успела вставить: — Я знаю епископа, он был близким другом моего крестного, и в виде исключения он согласился дать нам разрешение на брак. Я все организовал. Мы поженимся завтра в одиннадцать. Я уже разговаривал с викарием. Он…

— Поженимся?! — изумленно воскликнула Фейт. — Нет! Нет! Это невозможно! Мы не можем! — взволнованно возражала она.

Сердце бешено забилось в груди. Фейт почувствовала слабость, она не могла поверить, ее охватила паника. Все происходило как будто не с ней, как будто она со стороны смотрела на свои собственные эмоции, наблюдала свою реакцию.

Но Нэш продолжал настаивать безапелляционным тоном:

— Боюсь, это более чем возможно, и это не обсуждается, Фейт. Мы с тобой вынуждены пожениться. Другие мнения не подлежат обсуждению.

Фейт чувствовала, как ее охватывают эмоции, с которыми она уже не сможет совладать: боль, обида, унижение. Эти разрушительные переживания ворвались в нее, сменив первоначальный шок. Она никогда не думала, что может быть настолько больно…