Светлое время ночи - [28]

Теперь оставалось только привязать к ноге грифа записку, которую он написал еще ночью под диктовку гнорра, и снова пожаловать ему вольную волю. Как хотелось Эгину снова увидеть Короля Лазури в полете!

ГЛАВА 5. «ТРИ ТЮЛЬПАНА»

«Вокруг госпожи Далирис всегда царила атмосфера веселого праздника.»

Сорго окс Вая. «Что видел и слышал»

1

– Кто здесь Эгин окс Сур, чиновник Иноземного Дома? – спросил немолодой бородатый мужчина, обладатель вкрадчивого голоса и широченных плеч.

– Я в вашем распоряжении, – отвечал Эгин, вставая с лавки.

Он поклонился, тая ликование. «Эгином окс Суром», то есть выдуманным специально для этого случая неблагозвучным именем, его могли назвать только с подачи Далирис. Хотя ответа от нее и пришлось дожидаться на деревенском постоялом дворе два нудных дня, он все-таки пришел. Этот широкоплечий мордоворот с замашками мажордома и есть ответ! Король Лазури выполнил свою миссию. И госпожа Далирис готова по крайней мере обсудить предложение, которое изложил Эгин в своей записке.

– С вами желает побеседовать одна благородная госпожа, – продолжал гость. – Она приглашает вас посетить ее дом.

Эгин нетерпеливо кивнул.

– Я очень рад этому известию.

– В таком разе извольте собраться побыстрее. Госпожа не любит ждать.

«А сама два дня тянула кота за хвост», – хмыкнул Эгин про себя. И вежливо оскалился.

– Велите седлать! – крикнул Эгин хозяину постоялого двора. И, обращаясь к пришельцу, добавил:

– Подождите меня у коновязи.

Когда он вышел во двор, оказалось, что помимо широкоплечего бородача его дожидаются еще четверо вооруженных конников.

Хотя бородач и называл Далирис просто «госпожой», а «Три тюльпана» – «домом госпожи», ввести крестьян в заблуждение такими простенькими умолчаниями было невозможно.

Не только Эгину, но и всей деревне было ясно, что за «госпожа» прислала сюда своих людей. Множество любопытных глаз украдкой смотрело на отряд и на Эгина. Смотрело со страхом и благоговением.

Эгин поправил на груди сумку с лотосом и наподдал жеребцу по бокам. Он знал – начинается самая ответственная часть плана.

Не успели они отъехать от деревни, как бородач и его спутники остановились.

– Госпожа поставила одно условие. Предупреждаю сразу: если вы не примете его, вам придется вернуться.

– Что за условие? – с нарочитой беспечностью осведомился Эгин.

Бородач щелкнул пальцами. Один из всадников эскорта протянул ему глухой колпак из черного бархата – ни прорези для носа, ни прорезей для глаз.

– Вот оно – условие.

Эгин понял, что должен надеть этот колпак и проехать в нем весь путь до «Трех тюльпанов». А может – и до самой гостиной жены харренского сотинальма. Чтобы, значит, варанец не смог приметить расположение охраны или просто не болтал лишнего после стакана гортело.

Эгин всегда был невысокого мнения об этом способе скрывать явное – все равно, те, кто представляют опасность для таких дам, как Далирис, и так знают все, что нужно: от расположения нужников, до имен горничных. Те же, кто опасности не представляют, могут глазеть на расположение постов охраны хоть до позеленения – что они потом будут делать со своими ценными впечатлениями? На засахаренные орехи обменивать?

Но выхода не было.

– Я принимаю ваше условие, – Эгин передал поводья своей лошади бородачу и надел колпак.

Дышать под колпаком было трудно, да и темп езды заметно снизился. Когда Эгин и его свита наконец-то добрались до «Трех тюльпанов», уже вечерело.

Эгину помогли спешиться и, словно слепого, провели через двор, помогли подняться по лестнице. За лестницей были комнаты, где витали запахи душицы и ладана, потом – комнаты без запахов. Все это время его конвоиры не говорили ни слова. Наконец они остановились. «Неужели пришли?» Говорить, кстати, Эгину тоже не разрешалось.

Где-то справа от себя Эгин услышал необычный лай. Вроде бы, лаяла собака. Но в то же время он был готов поручиться, что собаки лают совершенно не так. В пяти шагах от него зашуршало женское платье.

– Это он? – спросили по-харренски. Голос был скрипучим, но не лишенным приятности.

– Так точно, Эгин окс Сур, – подтвердил бородач и добавил со значением: – Он вооружен магическим мечом Белого Кузнеца.

– Я же сказала, он может оставить его при себе, – с легким раздражением сказала дама. – Человек, отпустивший на волю Короля Лазури, никогда не позарится на бабкины бриллианты.

Вслед за этими словами раздался тихий старушечий хохот, больше похожий на хриплое кудахтанье.

– Так точно, – натужно подтвердил бородач.

Эгин услышал, как удаляются шаги его конвоиров.

– Да снимите наконец эту дурацкую… шапку!

Эгин не сразу сообразил, что на сей раз слова Далирис обращены к нему.

2

– Я получила вашу записку, – важно начала Далирис. – Мне кажется, здесь есть о чем поговорить.

Жена харренского сотинальма вела беседу, почесывая за ухом шута, изображавшего собаку. Шут стоял на четвереньках, вилял задом, к которому был прикручен хвост, напоминающий собачий, и время от времени лаял и поскуливал. Его нос был вымазан черной краской, штаны и куртка обшиты мехом. Шут был немолод и одышлив. Словом, тошнотворное зрелище.

Эгин согласно кивнул. Он знал – в его положении лучше придержать язык до поры до времени. Пусть сначала Далирис выскажет все, что сочтет нужным.