Светлое будущее - [23]
— Скука есть суть нашего бытия, — сказал он. — Наша нормальная советская жизнь принципиально бессобытийна. Ничего исключительного у нас не должно быть. Это — уклонение от нормы. Как талант. Оригинальность. Независимый образ мышления.
— Позвольте с вами не согласиться, — сказал Ребров, к великому нашему удивлению (оказывается, он может и говорить!). — Исключительные события у нас бывают. И не реже, чем на Западе. Только мы не ценим их исключительности. Вот, к примеру, послала меня жена на рынок картошки втридорога купить. А то гости вечером придут — а жрать нечего. Иду мимо магазина «Фрукты и овощи». А рот в усмешке кривлю. Овощи! Ха-ха-ха-ха!.. Овощи в магазине?! Ха-ха-ха-ха!.. Твою мать!.. А фрукты!! С чем их едят? Ха-ха-ха-ха... И вдруг, дай, думаю, загляну! И заглянул. И что вы на это скажете?! Картошка!! В пакетах!! И не вся гнилая!! Отдельные картофелины даже есть можно!! Во как! А вы говорите, приключений не бывает! А вот вам другой пример — случай с моим соседом. Хотите — верьте, хотите — нет. Идет Сосед по Ленинскому проспекту. Видит — кофе растворимый продают. Конечно, в нагрузку кило гнилых яблок. Но это же пустяк. Главное — кофе! А то вот еще такой случай. Достал один знакомый шапку из натурального меха по блату. Надел, красуется. А в подъезде его кирпичом по голове — бах! И шапку, конечно, сперли. Он в милицию. А там на него акт: мол, шапку сам пропил, клеветой на советский народ занимается. Как раз в это время московская милиция взяла на себя соцобязательство: обеспечить стопроцентную раскрываемость преступлений. А несовершенное преступление считается раскрытым. Целый месяц общественность института вызволяла Знакомого. Еле спасли. На поруки взяли. Выпустили после того, как Знакомый подарил по шапке всем чинам милиции. Как потом доложили на собрании, к счастью, несчастье со Знакомым кончилось счастливо. Выговором отделался.
Безымянный с наслаждением слушал Реброва.
—Ого, — сказал он. — Да вы, оказывается, мыслитель. Сдаюсь! Вы, безусловно, правы. Мне это как-то в голову не приходило. Конечно! Для советского интеллигента, например, устроить сына сразу после десятилетки и без связей в университет значит неизмеримо больше, чем для корсиканского поручика стать императором Франции.
— Для вас, судя по всему, это — актуальный вопрос? — спросил я. — Ну что же, постараюсь вам помочь. Конечно, не в императоры выйти, а поступить в МГУ. На какой факультет он хочет?
— О Господи, — сказал Безымянный. — Да не все ли равно?! Гуманитарный? Черт с ним! Пусть гуманитарный! Хотя он ненавидит философию и бредит физикой. Лишь бы поступить, а там видно будет.
— Вот видите, — сказал Ребров Безымянному, — у нас даже чудеса возможны.
После ухода Реброва я решил записать телефон Безымянного и дать ему свой телефон. Он назвал мне свою фамилию, и у меня глаза на лоб полезли.
— Неужели тот самый? — спросил я. — И даже у вас проблема с университетом? И даже с физикой? Ну и дела.
И я назвал свою фамилию.
— Надеюсь, — сказал Безымянный, — не тот самый.
— Увы, — сказал я, — тот самый.
И мы хорошо посмеялись.
ДЕЛО
— Как движется твое дело? — спрашиваю я.
— Будут печатать. Ищут корректора. Ужасно медленно все это тянется. Оказывается, Там тоже не так-то просто напечататься.
— Везде одно и то же. Даже Солженицына года два мариновали, пока выпустили. Наберись терпения.
— Я и так терплю. Но мне до сих нор не верится, что книга пошла в производство. Спасибо тебе.
— Не стоит. Мы же трусливые и корыстолюбивые либералы.
—Не паясничай. Я этого не говорил.
— Ты не говорил, другие вроде тебя говорили. Да я не обижаюсь. Что правда, то правда. Вот тебе телефончик. Это — издательство «Вперед». Спросишь Степана Ивановича Трусова. Скажешь, что от меня. У него, кажется, есть место старшего редактора. Зарплата в два раза больше, чем тут. Два библиотечных дня.
НАУКА И ИДЕОЛОГИЯ
— И все-таки я не могу поверить в то, что величайшее явление в духовной жизни человечества есть просто чепуха, а грандиозное движение самой жизни к коммунизму — деградация, — говорю я. — Надо же все-таки знать меру. Надо же иметь какую-то ответственность перед людьми!
— Вот именно, — говорит Антон, — надо иметь ответственность. А разве я говорю, что марксизм есть чепуха? Марксизм действительно великое явление в жизни общества. Я лишь утверждаю, что это — не наука, а идеология. Не вижу в этом ничего ругательного. Идеология не хуже и не лучше науки. Это просто разные вещи. С разными целями, с разными законами функционирования и построения, с разными механизмами самосохранения. Идеология может возникнуть с претензией быть наукой, на основе науки, в связи с наукой, в тесном переплетении с наукой. Она может содержать в своей фразеологии много положений науки. И все-таки, раз она сложилась, она не наука. И реальное развитие мира в сторону коммунизма я не считаю деградацией. Я вообще не употребляю (по крайней мере, стремлюсь к этому) оценочные понятия. Это — грандиозный процесс, слов нет. Меня лишь интересует, что он с собой несет фактически, а не на лозунгах и в демагогии, а не в самообольщении и циничном вранье.
Эту книгу с полным правом можно назвать введением в теорию современного западного общества (ее развитием стали труды «Глобальный человейник», «На пути к сверхобществу», «Логическая социология»). Исследование представляет собой применение разработанной автором книги логики и методологии социальной науки к исследованию феномена, который он характеризует как западнизм. Этим термином А.А. Зиновьев (1922–2006) обозначает не совокупность определенных стран, которые принято называть западными, а тот социальный строй, который сложился в них во второй половине ХХ века.
Александр Зиновьев - ученый, мыслитель, художник, поэт, автор пророческих "Зияющих высот", впервые опубликованных в Швейцарии в 1976 году. Этот "социологический", по словам писателя, роман, хлестко и беспощадно обличающий пороки советского общества, принес ему ошеломляющую, сенсационную известность. Яркая, искренняя, совершенно "особенная" книга, соединившая в себе и научный трактат, и незаурядное литературное произведение, почти сразу была переведена более чем на двадцать иностранных языков.
В книге рассматривается превращение общества «западоидов» (термин Зиновьева) в один глобальный «человейник». Как изменится жизнь людей, их жизненные установки, их взаимоотношения друг с другом и окружающим миром.Книга о будущем, в которой в первую очередь говорится не об изменении технического аспекта, а о изменении аспекта социального.
В книге выдающегося русского ученого, мыслителя А.А. Зиновьева (1922–2006) дано систематизированное изложение методологических и логических основ его социологической теории. В работе формулируются категории и принципы разработанной им методологии, обеспечивающей научную достоверность и логическую строгость социологических исследований, вводятся базовые понятия его социологии, выявляются законы функционирования и развития социальных объектов и социальных систем. На этой основе строятся теории двух реально возникших в современной истории направлений, типов эволюции человечества – теория коммунизма и теория западнизма.
Зиновьев Александр Александрович — известный русский литератор и философ, в недавнем прошлом диссидент, многие годы проживший на Западе, издавший там ряд книг, в которых подверг жесткой критике советский режим: «Зияющие высоты», «Коммунизм как реальность», «Кризис коммунизма», «Русская судьба», «Русский эксперимент». Там же в 70-е годы вышла и его книга о Сталине. Где автор повествует о своем, личном «сложном отношении» к великому вождю. Кратко ее содержание и смысл можно определить как «любовь-ненависть».
Мы публикуем полную расшифровку лекции философа, логика, социального мыслителя, профессора МГУ Александра Зиновьева, прочитанной 16 сентября 2005 года в клубе "Улица ОГИ" в рамках проекта “Публичные лекции “Полит.ру”.Александр Александрович Зиновьев – один из крупнейших отечественных мыслителей ХХ века, автор социальных бестселлеров "Зияющие высоты", "Homo Soveticus". Александр Зиновьев родился в 1922 году в Костромской области в многодетной крестьянской семье. В 1939 году поступил в московский Институт философии, литературы и истории.
Писатель Дмитрий Быков демонстрирует итоги своего нового литературного эксперимента, жертвой которого на этот раз становится повесть «Голубая чашка» Аркадия Гайдара. Дмитрий Быков дал в сторону, конечно, от колеи. Впрочем, жертва не должна быть в обиде. Скорее, могла бы быть даже благодарна: сделано с душой. И только для читателей «Русского пионера». Автору этих строк всегда нравился рассказ Гайдара «Голубая чашка», но ему было ужасно интересно узнать, что происходит в тот августовский день, когда герой рассказа с шестилетней дочерью Светланой отправился из дома куда глаза глядят.
Роман современного шотландского писателя Кристофера Раша (2007) представляет собой автобиографическое повествование и одновременно завещание всемирно известного драматурга Уильяма Шекспира. На русском языке публикуется впервые.
Автобиографичные романы бывают разными. Порой – это воспоминания, воспроизведенные со скрупулезной точностью историка. Порой – мечтательные мемуары о душевных волнениях и перипетиях судьбы. А иногда – это настроение, которое ловишь в каждой строчке, отвлекаясь на форму, обтекая восприятием содержание. К третьей категории можно отнести «Верхом на звезде» Павла Антипова. На поверхности – рассказ о друзьях, чья молодость выпала на 2000-е годы. Они растут, шалят, ссорятся и мирятся, любят и чувствуют. Но это лишь оболочка смысла.
Однажды учительнице русского языка и литературы стало очень грустно. Она сидела в своем кабинете, слушала, как за дверью в коридоре бесятся гимназисты, смотрела в окно и думала: как все же низко ценит государство высокий труд педагога. Вошедшая коллега лишь подкрепила ее уверенность в своей правоте: цены повышаются, а зарплата нет. Так почему бы не сменить место работы? Оказалось, есть вакансия в вечерней школе. График посвободнее, оплата получше. Правда работать придется при ИК – исправительной колонии. Нести умное, доброе, вечное зэкам, не получившим должное среднее образование на воле.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Северин – священник в пригородном храме. Его истории – зарисовки из приходской и его семейной жизни. Городские и сельские, о вечном и обычном, крошечные и побольше. Тихие и уютные, никого не поучающие, с рисунками-почеркушками. Для прихожан, захожан и сочувствующих.