Светло, синё, разнообразно… [заметки]

Шрифт
Интервал

1

Тора – священная книга иудеев.

2

В 1950 году на мысе Тахиаташ и прилежащих территориях стали возводиться лагерные бараки будущих строителей Главного туркменского канала, который должен был соединить Амударью с Каспийским морем, орошая по дороге пески Каракумов. Этот бредовый проект рухнул со смертью его автора.

3

Что такое коренная струна – я не знаю, но красиво.

4

Проверено по энциклопедическому словарю.

5

Кто это – до сих пор не помню.

6

Коваль на самом деле выразился крепче.

7

Ма нишма? (иврит) – Как дела? (букв. – «Чего слыхать?»)

8

Беседер (иврит) – Хорошо (букв. – «В порядке»).

9

См. Салтыков-Щедрин «Карась-идеалист».

10

Гордость, с какой об этом было сказано, сравнима только со скромностью, ее при этом оттенявшей.

11

Василий Евгеньевич Валериус – художник, сценограф, знаменитый мастер-полиграфист. Дружим с 70-х годов.

12

Имеется в виду Э. Г. Графов, а также его супруга Л. И. Графова, известная наша правозащитница.

13

Широко известный автор широко известных «гариков» – законченных четверостиший, содержащих ясно выраженную мысль, нередко остро сатирическую, чего советская власть стерпеть не смогла и отправила автора в лагерь, а затем и в вынужденную эмиграцию, в Израиль, где мы с ним и подружились.

14

На мотив «В лесу родилась елочка».

15

Зато ни от кого такой не знал ты рифмы!

16

Лев Лосев – замечательный русский поэт, сначала ленинградец, затем профессор в Нью-Гемпшире (США). Друг И. Бродского и автор книги о нем в серии ЖЗЛ. Мы с ним обменивались своими книгами и шутливыми посланиями. Не виделись ни разу.

17

Имеется в виду П. Н. Фоменко – великий режиссер.

18

П. Фоменко тогда ставил в Париже «Лес» А. Островского.

19

М. А. Эскина повезла на Майорку группу актеров-литераторов. По приезде у нее похитили сумку с деньгами и паспорт. Деньги группа собрала, а паспорт ей переоформили в Барселоне.

20

Место недолгого и тягостного уединения Ж. Санд и Ф. Шопена.

21

Было дело в зале дегустации.

22

Туся – Наташа, дочь моя.

23

Ю. Ким.

24

Д. Самойлов.

25

Ф. Зигель.

26

В. Лукин.

27

С Д. Самойловым.

28

Марк Харитонов.


Еще от автора Юлий Черсанович Ким
И я там был

Удостоившись в 2015 году Российской национальной премии «Поэт», Юлий Ким вспомнил о прозе – и подготовил для издательства «Время» очередную книгу своей авторской серии. Четыре предыдущие томика – «Моя матушка Россия» (2003), «Однажды Михайлов» (2004), «Стихи и песни» (2007), «Светло, синё, разнообразно» (2013) – представили его как иронического барда, лирического поэта, сценариста, драматурга… И вот теперь художественная проза, смешанная, как это всегда и бывает у Кима, с воспоминаниями о родных его сердцу местах и близких людях.


Рекомендуем почитать
Свет в окне

Новый роман Елены Катишонок продолжает дилогию «Жили-были старик со старухой» и «Против часовой стрелки». В том же старом городе живут потомки Ивановых. Странным образом судьбы героев пересекаются в Старом Доме из романа «Когда уходит человек», и в настоящее властно и неизбежно вклинивается прошлое. Вторая мировая война глазами девушки-остарбайтера; жестокая борьба в науке, которую помнит чудак-литературовед; старая политическая игра, приводящая человека в сумасшедший дом… «Свет в окне» – роман о любви и горечи.


Против часовой стрелки

Один из главных «героев» романа — время. Оно властно меняет человеческие судьбы и названия улиц, перелистывая поколения, словно страницы книги. Время своенравно распоряжается судьбой главной героини, Ирины. Родила двоих детей, но вырастила и воспитала троих. Кристально честный человек, она едва не попадает в тюрьму… Когда после войны Ирина возвращается в родной город, он предстает таким же израненным, как ее собственная жизнь. Дети взрослеют и уже не помнят того, что знает и помнит она. Или не хотят помнить? — Но это означает, что внуки никогда не узнают о прошлом: оно ускользает, не оставляя следа в реальности, однако продолжает жить в памяти, снах и разговорах с теми, которых больше нет.


Жили-были старик со старухой

Роман «Жили-были старик со старухой», по точному слову Майи Кучерской, — повествование о судьбе семьи староверов, заброшенных в начале прошлого века в Остзейский край, там осевших, переживших у синего моря войны, разорение, потери и все-таки выживших, спасенных собственной верностью самым простым, но главным ценностям. «…Эта история захватывает с первой страницы и не отпускает до конца романа. Живые, порой комичные, порой трагические типажи, „вкусный“ говор, забавные и точные „семейные словечки“, трогательная любовь и великое русское терпение — все это сразу берет за душу.


Любовь и голуби

Великое счастье безвестности – такое, как у Владимира Гуркина, – выпадает редкому творцу: это когда твое собственное имя прикрыто, словно обложкой, названием твоего главного произведения. «Любовь и голуби» знают все, они давно живут отдельно от своего автора – как народная песня. А ведь у Гуркина есть еще и «Плач в пригоршню»: «шедевр русской драматургии – никаких сомнений. Куда хочешь ставь – между Островским и Грибоедовым или Сухово-Кобылиным» (Владимир Меньшов). И вообще Гуркин – «подлинное драматургическое изумление, я давно ждала такого национального, народного театра, безжалостного к истории и милосердного к героям» (Людмила Петрушевская)