Светлая полночь - [66]

Джулия сложила акварели и краски в ближайший шкаф, затем вымыла до зеркального блеска стол, плиту и окна. Именно здесь они с Джози проводили большую часть времени, когда Джози находилась в ее чреве. Здесь да еще в гостиной в бабушкином кресле, любуясь деревьями, облаками, горами и озером.

А это означало, что гостиную тоже нужно убрать.

Сейчас. В этот вечер.

Жидкость для очистки стекла поначалу выливалась в виде капель, похожих на слезинки. Стекло плакало. Рыдало. Этот ливень отчаяния перекликался с тем, что Джулия ощущала в своей душе.

Но затем, словно по волшебству, сумеречное небо за плачущим стеклом стало светиться нежным розоватым светом. Капли-слезинки превратились в дождевые капли, в туман.

Мир Джулии сделался вдруг розовым, как дождь Эмералд-Сити, и теплым. Ей стало уютно и тепло, появилась приятная усталость.

Джулия угнездилась в знакомом уютном бабушкином кресле и стала смотреть в мерцающее розовое марево. И даже когда глаза ее закрылись, она ощущала вокруг себя розовый свет.

Так она и заснула. Заснула крепко. И сны ей снились, расцвеченные всеми цветами радуги. Акварельные, мягкие и пушистые, как летние облака, заряженные радостью.

Никаких образов на акварелях не было. Было только ощущение надежды, счастья, любви.

Никакие звуки не сопровождали ее акварельные сны. До самого конца. Проснувшись, она услышала звон колокольчиков. И увидела розовый свет, струящийся в окно.

Все еще розовый свет. Или розовый свет снова? Потому что уже была заря. Она всю ночь проспала в бабушкином кресле.

Должно быть, она и до сих пор спала. И видела сны. Потому что звон дверного колокольчика ее нисколько не испугал.

Однако кто, спросила она себя, станет звонить ей в дверь на рассвете, кроме докторов и медсестер Джози? Пришли, чтобы сказать ей лично, как можно более деликатно, удручающую новость?

Однако Джулия не испугалась. В ней продолжала жить и мерцать розовая надежда и в тот момент, когда она плыла, словно на акварельном облаке, к двери.

И при этом она думала — какой серебристый звон у этого колокольчика! Волшебный и чистый.

Как у колокольчиков оленьих саней.

Глава 22

«Как у колокольчиков оленьих саней», — подумал Джейс, услышав этот нежный звон.

«Иллюзия колокольчиков саней», — быстро поправился он.

Доктор Джейс Коултон хорошо знал, почему его мозг относился с таким недоверием к иллюзиям, к снам. Причина та же самая, по которой его мышцы дрожали и тряслись даже тогда, когда он лежал.

Его организм был серьезно разбалансирован. У него была почечная недостаточность и нарушения функции печени, свидетельствующие о том, что из-за систематического голодания тело начало поедать само себя.

Джейс вынужден был сообщить врачам о своих планах немедленно покинуть престижный госпиталь в Лондоне. Его физическое состояние было далеко от идеального. В лучшем случае вызывало много сомнений. Однако нет лучшего средства, решил он, чем горячий шоколад с орешками макадамии.

Этот бойкий ответ светила в области травматологии весьма встревожил академиков в белых халатах, окружавших его кровать. Возможно, их пациент не столь уж безупречен в умственном отношении, как показался с первого взгляда.

Однако Джейс был достаточно полноценен в умственном плане. Тогда. Притворялся таковым. Ему удалось привязать свой блуждающий мозг к реальности, чтобы суметь ответить с видимой, хотя и иллюзорной легкостью на вопросы врачей, призванных определить его умственное состояние.

Доктор Коултон в здравом уме, решили они. Психически здоров. Он даже согласился, что его диета, пусть и не слишком приятная, должна состоять только из жидких питательных веществ, которые они ему давали, из простых Сахаров и основных аминокислот.

Он обещал, что будет пить жидкие лекарства. По крайней мере, поправил Джеймс себя мысленно, пока он не встретится с ней. С ней же он будет пить горячий шоколад. Хотя — в нем заговорил врач — он повременит с употреблением вкусных орешков, ведь они не слишком хорошо действуют на человека даже со здоровым обменом веществ.

Горячий шоколад — достаточно калорийный продукт.

Он возьмет с собой — обещал врачам доктор Джейс Коултон — запас пудры, из которой изготавливаются жидкие лекарства, и будет принимать еду несколько раз в течение суток. По возможности как можно чаще.

Тем не менее он покидает госпиталь, несмотря на неудовлетворительные показатели крови, тремор и кошмарное состояние рук.

Ему потребуется не одна хирургическая операция. Они будут проведены в Чикаго коллегами и специалистами после того, как улучшатся его общие медицинские показатели.

Все кости его рук должны быть снова сломаны и укреплены стальными стержнями.

После этих болезненных операций и нескольких месяцев реабилитации травмохирург снова обретет способность оперировать.

Но он уже может оперировать. Он это сделал в пустыне. И весьма успешно.

Джейс отказался в Лондоне от всяких средств, предложенных ему хирургом для лечения рук. Никакого гипса, штырей, толстых перчаток из белоснежной марли. Ничего такого, что помешает его пальцам коснуться и ощутить щеку любимой.

Джулия не испытает отвращения к его обезображенным рукам. Она когда-то любила маленькую сестренку с такими руками. А вот все остальные будут испытывать отвращение — те же самые незнакомые люди, которые еще недавно восхищались его мужской красотой.