Свет юности [Ранняя лирика и пьесы] - [5]

Шрифт
Интервал

По лугам далеким, по стогам
Дожди.
По быстрым рекам, по плотам
Дожди.
А в душе, ах, все же отчего?
И покойно, и светло!
Сентябрь 1965 года.

* * *

Жизнь моя, голубая Россия!
Твое небо, твои облака,
И пути твои вековые,
И твои золотые века —
Всё во мне. Ты дала мне искусство —
Эту муку, как ад, эту радость, как рай,
Эту искрами искренность чувства,
Совершенство, любимый край —
Всё во мне. Ты дала мне таланта
Беспокойство, певучую кровь.
И за что мне такая награда.
И за что мне такая любовь.
Сентябрь 1965 года.

Баллада о матери и отце

На родине моей далекой,
     Дорогою в тайгу,
Лежит могилка одиноко
     В нетронутом снегу.
В осенний вечер в непогоду
     Исчез мой детский след,
И холмик тает год от году,
     И вот сойдет на нет.
А где-то — то ли под Берлином,
     Быть может, под Москвой —
Водою, минералом, глиной
     Отец горячий мой.
Но я-то знаю всей душою —
     Из детства эти сны! —
Живут, как прежде, над рекою,
     Как не было б войны.
Я шлю им маленькие вести.
     Всю зиму напролет
Мечту лелею к ним приехать,
     А время все идет.
4 октября 1965 года.

Повесть о матери

Нету писем с большой войны.
Нету весточки с самой весны.
Снег белеет за темным окном.
Мама дома, и светел наш дом.
Звали маму беленькой веткой,
А теперь ее видим мы редко,
Нынче мама — рыбак,
Кожа рук, что наждак.
Пусть отец никогда не курил,
Мама курит. Нам скажет: не сметь!
Пусть отец никогда и не пил,
Мама пьет, чтобы плакать и петь.
Что ж! Руками, лицом огрубела,
А душой — не успела.
Как огонь по тайге, весть прошла
Через сердце ее — и дотла.
Дом, как прежде, светло убирала.
Стала мягче, светлей, родней…
Неприметно для нас, для детей,
Долго, трудно она умирала.
24 октября 1965 года.

Детство

Ничего, может, не было?
Все придумал потом?
Вспоминается весело
И рогатки, и дом…
В черных точечках глазки…
Вверх и вниз, вверх и вниз
Вьются робкие ласточки
И тотчас под карниз.
Бесконечно, чудесно
Дзинь-дзинь-дзинь провода.
Босоногие песни,
Мягкий мох и вода.
В небе синем смородины,
Страх и счастье в зрачках.
Ты — открытие Родины,
Детство в летних лесах!
28 октября 1965 года.

* * *

Зимним утром в школе полумрак…
По углам, за печью привиденья,
Шепот, шорох, быстрые движенья…
— Тише, тише! Не шуми, дурак!
В небе за окном звезда горит.
А в деревне гаснут огоньки.
Белый столп из труб мне говорит,
Что день безветренный, и ждут меня коньки.
Робкая рука нащупает рубильник.
Бросится стремглав полумрак-олень.
Вот и все. Надо же, убили
Утро. Начинается веселый день!
2 ноября 1965 года.

Утро над Россией

Куда-то сердце просится.
Светло, чего-то жаль.
И возникает просека,
Дорога в даль.
Там близко, далеко ли,
То плача, то смеясь,
Девчонка ходит в школу,
И вновь спешит сейчас.
Ее виденья, песни,
Заботы, беды, сны
Прощальней и чудесней
Во мне отражены.
Все тайна, все впервые.
Все повторилось вновь
То утро над Россией,
Та первая любовь!
10 ноября 1965 года.

Сусу


           1
В отдаленьи редкий лес,
Дуб и красные березы.
Неподвижный летний свет.
Мотыльки. Стрекозы.
Ближе — зеленеет луг,
Поле алых лилий.
В старину здесь люди жили,
Всех сразил недуг.
У полоски чистой гальки
Начинается река.
Все блестит. Мне тихо, сладко.
Камнем канули века.
            2
Кто здесь бросил семена?
Проросли арбузы.
Я нашел простые бусы —
Засмеялись времена!
Как давно, давно я не был
Здесь, в родных веках.
Эти бусы, словно небо
В белых, синих облаках.
11 ноября 1965 года.

(Сусу — место покинутого селения, население которого вымерло от эпидемии.)


Автопортрет школьника

Как легко я умею задачки решать
И все, все понимать на уроках.
И быстрее любого на лыжах бежать
Мимо сосен на солнечных кроссах!
А случится — река и коньки,
Кто обгонит меня?
Только это теперь пустяки.
Не проходит ни дня,
Мне мучительно трудно.
Отчего мне так грустно?
И чего мне так хочется, хочется?
Но, боюсь, жизнь моя скоро кончится,
Скоро кончатся лето, весна,
Солнце тоже остынет, как эта луна,
И исчезнет Земля…
Что же я?
12 ноября 1965 года.

Поздней осенью

Вода чернела, пар дымился,
И лед блестел на треть реки…
Волнуясь, наточив коньки,
Ты шел и торопился.
Теперь лети — такое дело!
Дома, фигурки на бегу,
Стога на дальнем берегу, —
Как в кадрах фильма, полетело!
Среди толпы гонись за ней,
В глазах ее веселья влажность.
А где соперник? Эка важность!
Лети вослед, лети скорей!
Рокочет лед, сияют звезды
В воде блестящей, как смола.
Теперь одни, толпа ушла,
Летим, считая счастья версты.
15 ноября 1965 года.

* * *

Тихо в светлом доме.
За моим окном
Зимний ранний вечер,
Красный небосклон.
Фиолетовые тучи.
Белых крыш антенный ряд.
Скверик, снегом занесенный.
Фонари горят.
20 ноября 1965 года.

* * *

Гималаи, мое суеверье,
Фиолетовый свет снегов…
А внизу дрожит акварелью
Море розовых облаков.
Что там миг или вечность?
Никогда. Никогда. Никогда.
Только в замке, где дремлет древность,
На столетия делят года.
Но в домах за горами, лесами
Делят годы на дни, на часы…
Тает женскими голосами
Время скоро, как звон косы.
27 декабря 1965 года.

* * *

Как в аквариуме рыбки,
Люди в комнатах освещены.
Их движенья плавны и зыбки,
И в безмолвие погружены.
Гаснет небо, и ярче окна
Загораются тут и там.
Ёлка светится, как икона,
Обещанием счастья нам.
29 декабря 1965 года.

* * *

Лодка входит в узкий залив,
И качнулись кувшинки.
Там, над лесом вдали,

Еще от автора Петр Киле
Восхождение

В основе романа «Восхождение» лежит легенда о русском художнике и путешественнике начала XX века Аристее Навротском, в судьбе которого якобы приняла участие Фея из Страны Света (это, возможно, и есть Шамбала), и он обрел дар творить саму жизнь из света, воскрешать человека, а его спутником во всевозможных странствиях оказывается юный поэт, вообразивший себя Эротом (демоном, по определению Платона), которого в мире христианском принимают за Люцифера.


Солнце любви [Киноновелла]

Киноновелла – это сценарий, который уже при чтении воспринимаются как фильм, который снят или будет снят, при этом читатель невольно играет роль режиссера, оператора или художника. В киноновелле «Солнце любви» впервые воссоздана тайна смуглой леди сонетов Шекспира. (Сонеты Шекспира в переводе С.Маршака.)


Сказки Золотого века

В основе романа "Сказки Золотого века" - жизнь Лермонтова, мгновенная и яркая, как вспышка молнии, она воспроизводится в поэтике классической прозы всех времен и народов, с вплетением стихов в повествование, что может быть всего лишь формальным приемом, если бы не герой, который мыслит не иначе, как стихами, именно через них он сам явится перед нами, как в жизни, им же пророчески угаданной и сотворенной. Поскольку в пределах  этого краткого исторического мгновенья мы видим Пушкина, Михаила Глинку, Карла Брюллова и императора Николая I, который вольно или невольно повлиял на судьбы первейших гениев поэзии, музыки и живописи, и они здесь явятся, с мелодиями романсов, впервые зазвучавших тогда, с балами и маскарадами, краски которых и поныне сияют на полотнах художника.


Солнце любви [Киноновеллы. Сборник]

Киноновеллы – это сценарии, которые уже при чтении воспринимаются как фильмы, какие сняты или будут сняты, при этом читатель невольно играет роль режиссера, оператора или художника. «Огни Москвы» - это мюзикл из современной жизни. «Дом в стиле модерн» - современная история, смыкающаяся с веком модерна. В «Кабаре «Бродячая собака» мы вовсе переносимся в началло XX века. В «Солнце любви» впервые воссоздана тайна смуглой леди сонетов Шекспира.


Телестерион [Сборник сюит]

Телестерион — это храм посвящения в Элевсинских мистериях, с мистическим действом, в котором впервые обозначились, как и в сельских празднествах, черты театра Диониса. Это было специальное здание в форме кубического прямоугольника, почти как современное, с большой сценой и скамейками для небольшого числа зрителей, подготовленных для посвящения. В ходе действия с похищением Персефоны и с рождением ее сына от Зевса Дионис отправляется в Аид, за которым спускаются в катакомбы под сценой зрители в сопровождении факельщиков, с выходом под утро на берег моря.


Сокровища женщин

Истории любви замечательных людей, знаменитых поэтов, художников и их творений, собранные в этом сборнике, как становится ясно, имеют одну основу, можно сказать, первопричину и источник, это женская красота во всех ее проявлениях, разумеется, что влечет, порождает любовь и вдохновение, порывы к творчеству и жизнетворчеству и что впервые здесь осознано как сокровища женщин.Это как россыпь жемчужин или цветов на весеннем лугу, или жемчужин поэзии и искусства, что и составляет внешнюю и внутреннюю среду обитания человеческого сообщества в череде столетий и тысячелетий.


Рекомендуем почитать
Уральские стихи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.



Из фронтовой лирики

В сборник «Из фронтовой лирики» вошли лучшие стихи русских советских поэтов-фронтовиков, отразившие героический подъем советского народа в годы Великой Отечественной войны.


Лирика

Тудор Аргези (псевдоним; настоящее имя Ион Теодореску) (1880–1967) — румынский поэт. В своих стихах утверждал ценность человеческой личности, деятельное, творческое начало. Писал антиклерикальные и антибуржуазные политические памфлеты.


Я продолжаю влюбляться в тебя…

Андрей Дементьев – самый читаемый и любимый поэт многих поколений! Каждая книга автора – событие в поэтической жизни России. На его стихи написаны десятки песен, его цитируют, переводят на другие языки. Секрет его поэзии – в невероятной искренности, теплоте, верности общечеловеческим ценностям.«Я продолжаю влюбляться в тебя…» – новый поэтический сборник, в каждой строчке которого чувствуется биение горячего сердца поэта и человека.


Мы совпали с тобой

«Я знала, что многие нам завидуют, еще бы – столько лет вместе. Но если бы они знали, как мы счастливы, нас, наверное, сожгли бы на площади. Каждый день я слышала: „Алка, я тебя люблю!” Я так привыкла к этим словам, что не могу поверить, что никогда (какое слово бесповоротное!) не услышу их снова. Но они звучат в ночи, заставляют меня просыпаться и не оставляют никакой надежды на сон…», – такими словами супруга поэта Алла Киреева предварила настоящий сборник стихов.