Свет вечерний - [10]

Морские кони прянут в светлом гневе;

Из скал богини выйдут, гостье рады,

И сам Нептун навстречу Влаге-Деве.

О, сколько раз, беглец невольный Рима,

С молитвой о возврате в час потребный

Я за плечо бросал в тебя монеты!

Свершались договорные обеты:

Счастливого, как днесь, фонтан волшебный,

Ты возвращал святыням пилигрима.

9 «Пью медленно медвяный солнца свет…»

Пью медленно медвяный солнца свет,

Густеющий, как долу звон прощальный;

И светел дух печалью беспечальной,

Весь полнота, какой названья нет.

Не медом ли воскресших полных лет

Он напоен, сей кубок Дня венчальный?

Не Вечность ли свой перстень обручальный

Простерла Дню за гранью зримых мет?

Зеркальному подобна морю слава

Огнистого небесного расплава,

Где тает диск и тонет исполин.

Ослепшими перстами луч ощупал

Верх пинии, и глаз потух. Один,

На золоте круглится синий Купол.

VII РИМСКИЙ ДНЕВНИК 1944 ГОДА

VIA SACRA [8]

Ольге Ш.

1 СТАРОСЕЛЬЕ

Журчливый садик, и за ним

Твои нагие мощи, Рим!

В нем лавр, смоковница, и розы,

И в гроздиях тяжелых лозы.

Над ним, меж книг, единый сон

Двух, сливших за рекой времен

Две памяти молитв созвучных,—

Двух спутников, двух неразлучных…

Сквозь сон эфирный лицезрим

Твои нагие мощи, Рим!

А струйки, в зарослях играя,

Поют свой сон земного рая.

11/24 июля 1937

2 «И вдруг умолкли… Рушит лом…»

И вдруг умолкли… Рушит лом

До скал капитолийских дом;

Топор с мотыкой спотыкливой

Опустошают сад журчливый.

И разверзаются под ним

Твои нагие мощи, Рим!

Здесь колесница миродержца

На холм влеклася Громовержца.

Священный путь неравных плит

Авгур святил и стлал Квирит…

Сойди в бессмертное кладбище,

Залетной Музы пепелище!

1 января 1944

ЯНВАРЬ

1 «Великое бессмертья хочет…»

Великое бессмертья хочет,

А малое себе не прочит

Ни долгой памяти в роду,

Ни слав на Божием суду,—

Иное вымолит спасенье

От беспощадного конца:

Случайной ласки воскресенье,

Улыбки милого лица.

2 января

2 «Мне в осень сон приснился странный…»

Мне в осень сон приснился странный,—

Цветочный рынок снился мне;

Ковром на площади пространной

Пестрел цветник благоуханный…

И в миг — внезапно вс во сне —

Прочь убран с глаз, в подвал могильный…

Но из отдушин аромат

Столь проницательный и сильный

Струится, как не пахнул сад.

Редеет сон, В церквах звонят:

День всех усопших… Сердце слышит

Безмолвный, близкие, привет.

Пусть ваших лиц пред нами нет —

Душа дыханьем вашим дышит.

3 января

3 «Тебе завет, потомок мой…»

Тебе завет, потомок мой,

Земли грядущий поселенец!

От зверя-предка путь прямой

К звериности глухонемой,

От зверя кто спасет? Младенец.

Его лишь ты в себе спаси:

Еще невинный, он играет

С лучом и к Богу в небеси,

Смеясь, ручонки простирает.

5 января

4 «Как древний рай покрыла схима…»

Как древний рай покрыла схима,

С ним стала нам и ты незрима,

Звезда, венчаешая Эдем,

Пока трем небовидцам чистым

Ты, в хороводе став лучистом,

Не указала Вифлеем.

Звезда божественной природы,

Твоих небес родные своды

Увидим ли, подобно тем

Пришельцам в ночь Епифании,

Окрест Младенца и Марии

Узревшим девственный Эдем?

6 января

5 «В стенах, ограде римской славы…»

В стенах, ограде римской славы,

На Авентине, мой приход —

Базилика игумна Саввы,

Что Освященным Русь зовет.

Пришел с пустынных плоскогорий

Сонм саваитов, сириян,

С причастной Чашей для мирян;

Им церковь дал святой Григорий,

Сень подпирают кораблей

Из капищ взятые колонны;

Узорочьем цветных камней

По мрамору пестрят амвоны;

В апсиде — агнцы… Мил убор

Твоих, о Рим, святилищ дряхлых!

Как бы меж кипарисов чахлых

Он чрез века уводит взор

Тропой прямой, тропою тесной,

Пройденной родом христиан,—

И все в дали тропы чудесной

Идут Петр, Яков, Иоанн.

8 января

6 «Всё бес назойливый хлопочет…»

Всё бес назойливый хлопочет,

Прельстить меня усладой хочет:

Услад приемлю часть мою

И славу Богу воздаю.

А бес вокруг опять хлопочет,

Пугнуть меня бедою хочет:

Скорбей приемлю часть мою

И славу Богу воздаю.

За каждый лучик и дыханье

Хвалу я Богу воздаю

И старость, дружницу мою,

Веду к порогу, в упованье.

8 января

7 «Густой, пахучий вешний клей…»

Густой, пахучий вешний клей

Московских смольных тополей

Я обоняю в снах разлуки

И слышу ласковые звуки

Давно умолкших окрест слов,

Старинный звон колоколов.

Но на родное пепелище

Любить и плакать не приду

Могил я милых не найду

На перепаханном кладбище.

16 января

8 «Земля белее полотна…»

Земля белее полотна;

Ваяет полная луна

Из света мраморные узы,

И сходит в саркофаги сна

Окаменелая страна

Под взором пристальным Медузы.

Тенями тусклая луна

    И тайной ворожит:

Мерцаний смутных пелена

    Над сумраком лежит

И, затаясь под пеленой

    Хранительной, вольней

Дышать, цвести душе ночной,

    Тебе — шептаться с ней.

21 января

9 «У лукоморья дуб зеленый…»

«У лукоморья дуб зеленый…»

Он над пучиною соленой

Певцом посажен при луке,

Растет в молве укорененный,

Укорененный в языке.

И небылица былью станет,

Коли певец ее помянет,

Коль имя ей умел наречь,

Отступит море — дуб не вянет,

Пока жива родная речь.

27 января

10 «Любовью сердце в нас живимо…»

Любовью сердце в нас живимо,

Хоть и не ведает само,

Какое злато в нем хранимо

И чье на золоте клеймо.