Свет в твоем окне - [14]

— С чего бы это? Новая привычка? — осведомился Влад.

— Сейчас найду. — Леонид легко поднялся и вскоре вернулся с бутылкой «Мартеля».

— Что-то я мерзну в последнее время, — поежившись, пожаловалась Алиса. — Даже чай меня не согрел.

Она искоса взглянула на Влада, ожидая очередной едкой реплики. Но Влад промолчал. Что-то насторожило его в голосе Алисы — он стал глухим и невыразительным, из него исчезла серебристая нота, которую он так любил. Леонид деликатно исчез из кухни, оставив брата с Алисой наедине.

— Устала? — уже с участием спросил он, разливая коньяк по пузатым рюмкам.

— Устала, — на выдохе произнесла Алиса, поднося бокал к носу. — Ах, какой запах! Старого дерева, сухих апельсиновых корок, костра…

— Ну, ты меньше нюхай, а пей! Очень согревает.

Владислав снял очки и пристально взглянул на Алису:

— Аля, что случилось, выкладывай!

— Не знаю, — пожала она плечами. — Я постоянно чувствую тревогу, душа не на месте.

— Да брось! У тебя же все отлично! Своя газета, встречаешься запросто с Президентом…

— Не шути так! Мне страшно. Вот-вот, чувствую, все рухнет и меня завалит обломками. Мне даже сон такой приснился.

— Это депрессия, Аля, нельзя себя загонять в пятый угол. А лучше всего — ныряй под крылышко любящего мужчины…

— Под твое, что ли? — фыркнула Алиса.

— Под мое, — подтвердил Влад и, глядя, как сморщилось лицо Алисы, добавил: — Ну да ладно, не буду навязывать свое жалкое покровительство. А все-таки подумай об отдыхе. Депрессия всегда подкрадывается незаметно.

— Нашелся советчик! Ты же сам никогда в таких ситуациях не был!

— Именно в таких — нет, но как выбраться из паутины депрессии, допустим, могу рассказать. Желаешь послушать?

— Да. — Алиса поерзала на стуле.

— Ты в курсе, что мои родители не принимают и не понимают моего занятия, да и вообще последние пять лет мы практически не общаемся. Ленька к ним ездит, а я нет. После моего развода и ухода из армии мы просто перестали испытывать друг к другу родственные чувства. Я тебе никогда не рассказывал о своей первой жене?

Алиса с любопытством взглянула на Артемьева. Он поигрывал пустым бокалом, на губах его мелькала легкая улыбка, а глаза смотрели куда-то в глубь себя, в прошлое.

— Наталья была дочерью очень большого человека, влиятельного, вхожего в самые высокие кабинеты. Взбалмошная, не знающая ни в чем отказа. Но это был не человек — это было настоящее чудовище. Она была красива, образованна, настоящая светская львица, звезда московского бомонда. Она отравила меня собой, я просто не мог жить без нее, как наркоманы не мыслят жизни без дозы. Кстати, Наталья сама покуривала «травку», аргументируя это тем, что так принято в свете.

— Кем же она была? — слегка охрипшим голосом спросила Алиса.

— Никем, дочерью своих родителей. Зато мои папа и мама обожали ее. Думаю, они еще больше обожали то семейство, с которым породнились благодаря моей проклятой женитьбе.

— Я не могу себе представить ваш союз, — задумчиво протянула Алиса…

— Говорю же, я был отравлен. Я гонялся за ней повсюду, вымаливал ее любовь, а получилось, что гонялся за химерой. Ты знаешь этот миф о Химере? Подожди, я принесу книгу древних мифов и прочитаю тебе.

Влад вскочил и вскоре вернулся с толстой книгой, заложенной десятком пожелтевших закладок.

— Итак, слушай: «Чуда-чудовища, подобного Химере, исполненного красоты уродства, живая жизнь еще не знала. Все в Химере было загадочно и бесцельно: три головы были у Химеры — льва, козы и змеи. Спереди на медных козлиных ногах рычала голова льва. Близ львиной головы с открытой пастью свисали две львиные лапы. Сзади шевелился драконий хвост со змеиной головой на конце. Между головами льва и змеи тянулось чешуйчатое тело в радужно-пестрых лохмах искрящейся козлиной шерсти. И посредине сгорбленной спины на вытянутой шее торчала голова козы с нагло-печальными глазами, то кроткими, то огненными. Искрящаяся шерсть и чешуя так дивно переливались при полете Химеры, что казалось, будто она летучее созвездие. Но вскоре все живое узнало, что в чуде таится лютое чудовище».

Влад захлопнул книгу и со значением посмотрел на Алису. Она задумчиво молчала.

— Это еще не самое страшное, — продолжил Влад. — Я никому не рассказывал о том, что сейчас скажу тебе. Как-то раз мы были на очередной музыкально-артистической тусовке. Как всегда, все кружилось, галдело, передвигалось, исходило алкогольно-табачными парами, сквозь которые пробивался запах марихуаны. Это был настоящий притон, честное слово, настоящее дно, прикрытое дорогими тряпками тусовки. В одной из комнат я увидел женщину — она умирала. Это я сразу понял каким-то шестым чувством. Умирала она от передозировки. Я не знал что делать, я звал на помощь, но никто не обращал на меня внимания. Потом появилась Наталья.

«Вызови «скорую», она умирает!» — крикнул я ей, но она покачала головой: «Нельзя, иначе у хозяев будут неприятности». «Человек умирает!» — заорал я, но она только усмехнулась. «Это уже не человек», — бросила Наталья и исчезла.

Тогда я схватил эту девушку, поднял ее и заставил идти. Она еле-еле передвигала ногами. Я где-то читал, что тем, у кого передозировка, надо много ходить. Я вышел с ней из дома и побрел по ночным улицам, пытаясь остановить машины, но они проносились мимо. Однажды мимо нас пронеслась милицейская машина. Девушка уже не шла — я просто тащил ее на себе как мешок. И, как избавление, мне попалась машина «скорой помощи». Я встал у нее на пути, совершенно точно зная, что не сойду с места, даже если она не затормозит.