Свет в тумане - [17]

- Могла бы, - усмехнулась Мэб. - Я — мы — в отпуске.

- Леди вашего положения выбрала для отдыха Хап-он-Дью? - удивился инспектор. Словно и не видел полчаса назад в гостиной королевскую фрейлину.

- Леди моего положения выбрала Реджинальда Эншо, - шире улыбнулась Мэб. - А уже {он} выбрал Хап-он-Дью. И сейчас вы спросите, что за отношения связывают нас, и я отвечу, что это не ваше дело.

Инспектор заметно расслабился, ответил на улыбку и заговорил человеческим голосом.

- Вы обнаружили тело, леди Мэб? Каким образом?

- Реджинальд показывал мне бухту.

Взгляд инспектора мазнул по лицу Мэб, словно безмолвно вопрошая «и все?». Мэб хотела бы иметь в запасе захватывающую историю, но по большому счету она и тела-то не видела, о чем ничуть не сожалела.

- Мне просто повезло, - кивнула Мэб. - Если можно так выразиться.

- Давно вы знаете барона Хапли и его семью? - последовал новый вопрос.

- Семью — с нынешнего утра. Барона я и вовсе не знала. С ним когда-то был знаком мой отец, вот и все. А так, барон при дворе не появлялся, я — тоже.

Инспектор посмотрел на нее с любопытством. Он, кажется, относился к числу тех, кто всех аристократов полагает праздными бездельниками.

- Я, инспектор, преподаю в Абартоне, мне не до светской жизни. Убийства в мой законный отпуск также не слишком развлекают.

Полицейский кивнул.

- Знаете вы кого-нибудь из гостей?

- Леди Гортензию и господина Верне, - Мэб поморщилась. Упоминать, что юный спутник фрейлины — студент Абартона, она не стала.

- И что вы думаете о господине Верне?

- Что он — исключительно неприятный тип.

Этот ответ инспектора, кажется, озадачил. Впрочем, Верне умел производить благоприятное впечатление, да и магией пользоваться не стеснялся.

- А остальные как вам показались?

Мэб пожала плечами.

- Эффи Хапли — тихая девочка. Про секретаря ничего сказать не могу. А леди Флоранс и господин Бли — оба страшно самовлюбленны.

- Вы волшебница?

Этот вопрос, весьма бестактный, поставил Мэб в тупик. Прежде ее никогда о таком не спрашивали, понимая, насколько этот вопрос неуместен среди аристократов.

- Да, но…

- На Хап-он-Дью часто приезжают маги, - пояснил инспектор, разглядывая Мэб. - Уж и не знаю, что они здесь находят.

Мэб кивнула, разглядывая полицейского в ответ.

- Последний бестактный вопрос, миледи. Ваш Дар?

- Удача, - ответила Мэб, хотя вопрос был не просто бестактный — неприличный.

Инспектор кивнул задумчиво, поблагодарил Мэб и отправил ее восвояси. Место ее в «допросной» занял Реджинальд. Сама Мэб, вернувшись в гостиную, устроилась на диване, взяла с подноса бокал вина — его подали в ее отсутствие — и исподтишка стала разглядывать домочадцев барона Хапли.

Гортензия Паренкрест — особа подозрительная, несомненно, но, в общем, ее можно вычеркнуть. Ее нахождение на острове легко объяснить. Королевская фрейлина — особа заметная, и, появляясь с неуместно юным любовником, она вызовет кривотолки. Хап-он-Дью — место закрытое, даже глухое, совершенно не похожее на курорты, облюбованные роанатской знатью. Его жители сочетают ханжеское целомудрие с некоторым пренебрежением к высоким титулам. Здесь о леди Паренкрест болтать не станут, во всяком случае не больше, чем о любой другой незамужней женщине с любовником и — между собой. Куда сложнее объяснить присутствие тут Кристиана Верне.

Мэб бросила на колониального миллионера косой короткий взгляд. Это был все тот же красивый, холеный мужчина, но теперь он вызывал у нее отвращение. И подозрения. Что ему, способному скупить половину курортов, вздумалось ехать на остров тихий, напрочь лишенный роскошных — luxure, как говорят в Вандомэ, — развлечений?

- А вы что скажете, леди Мэб? - предмет ее размышлений уселся рядом, почти касаясь коленом ног.

- О чем?

- Удастся полиции найти убийцу барона Хапли?

- Это их работа, - сдержано ответила Мэб, пытаясь отодвинуться.

Леди Флоранс фыркнула.

- Пустоголовые кретины! Они овцу пропавшую найти неспособны, что уж говорить об убийце!

Она явно хотела развить мысль, хоть и непонятно в какую сторону — у Мэб создалось впечатление, что в душе леди Флоранс рада смерти кузена и очень боится проговориться, — но разговор прервали. В дверях возник лакей с самым скорбным выражением лица. На рукаве у него была траурная лента, но Мэб подозревала, что лицо у лакея всегда такое. И голос его оказался неприятный, гнусавый и сиплый.

- Миледи, подошло время закрывать ставни.

- Ах! - леди Флоранс крайне ненатурально удивилась. - Уже? Леди Гортензия, леди Мэб, боюсь, вам придется заночевать в поместье. Буря.

Мэб не сомневалась, что это проклятая Флоранс Хапли задумала заранее и специально затянула ужин. Вспомнилось, какими голодными глазами эта ведьма пожирала Реджинальда, и кулаки сжались сами собой.

- Я велю приготовить лучшие комнаты.

- Вы очень любезны, - процедила Мэб, столкнулась взглядом с Верне и поежилась.

13.

Порой Реджинальду казалось, что Дар у него все же есть. Во всяком случае, он всегда безошибочно полагался на интуицию, и сегодня она нашептывала, что ужин в поместье Хапли — плохая идея. Так и оказалось. Визит затянулся, и вот уже поднялся ветер. В такое ненастье ни один здравомыслящий житель острова дом не покидал. Слуги уже суетились, закрывая ставни, проверяя запоры, а дворецкий зычным голосом распоряжался насчет комнат. На мгновение накатило чувство ловушки, глупое, конечно. Человек, могущий рассказать о гробнице и ее странностях, мертв, и в том видится нечто зловещее. Глупость. Точно так же о мавзолее Хапли должны знать Флоранс, Эффи, да и секретарь. И смерть барона не более чем трагическое совпадение.