Свет в океане - [85]

— Да, Ханна действительно здесь, в Партагезе.

Гвен хорошо знала отца и не стала настаивать. Они продолжили путь в молчании: Септимус разглядывал клумбы, а Гвен пыталась заглушить жалобный плач племянницы, продолжавший звучать у нее в ушах.

Той ночью Септимус долго размышлял, как ему следует поступить. Ему уже приходилось иметь дело с маленькими девочками, потерявшими мать, и он знал, чем можно их отвлечь. Разработав план, он погрузился в здоровый и крепкий сон.

Утром он приехал к Ханне и объявил:

— Мы отправляемся в таинственное путешествие! Грейс давно пора поближе познакомиться с Партагезом и узнать, откуда она.

— Но мне надо сделать шторы для церкви, — растерялась Ханна. — Я обещала преподобному Норкеллсу…

— Я сам отвезу ее. С ней все будет отлично!

«Таинственное путешествие» началось с посещения лесопильного завода Поттса. Септимус помнил, как обожали маленькие Ханна и Гвен угощать яблоками и сахаром имевшихся там лошадей-тяжеловозов. Сейчас бревна подвозили по узкоколейке, но какое-то количество лошадей продолжали держать на случай, если дожди в лесу размоют часть железнодорожного полотна.

Поглаживая одну из лошадей, он сказал:

— А эту лошадь, маленькая Грейс, зовут Арабелла. Ты можешь произнести «Арабелла»? Запряги-ка нам ее в повозку! — велел он подскочившему конюху, и вскоре во дворе уже стояла готовая к поездке двуколка.

Усадив Грейс, Септимус устроился рядом.

— Ну что, поехали? — спросил он и тронул вожжи.

Грейс никогда не видела такой большой лошади и никогда не была в настоящем лесу. Ее познания о лесе ограничивались впечатлениями, полученными во время той злополучной экскурсии по кустарникам, росшим за домом Грейсмарков. На протяжении почти всей своей жизни она видела только две сосны, росшие на Янусе.

Септимус держался старой просеки, проложенной среди высоких эвкалиптов, и показывал на то и дело встречавшихся кенгуру и варанов — девочке казалось, что она попала в настоящую сказку. Время от времени она показывала на птичку или валлаби [24] и спрашивала:

— А это кто?

И дед рассказывал, как они называются.

— Посмотри! Видишь, там кенгуру-детеныш! — восторженно закричала она при виде маленького сумчатого, неспешно прыгавшего вдоль просеки.

— Это не детеныш, а уже взрослое животное, и называется оно квокка. Они совсем как кенгуру, только короткохвостые и очень маленькие. Они больше не вырастают. — Он погладил девочку по голове. — Так приятно видеть, что ты улыбаешься. Я знаю, как тебе грустно… Ты скучаешь по прежней жизни. — Септимус помолчал. — Я тебя понимаю, потому что сам прошел через это.

Малышка озадаченно на него посмотрела, и он продолжил:

— Я был чуть старше тебя, когда мне пришлось попрощаться с мамой и отправиться через весь океан на паруснике во Фримантл. Я знаю, что это трудно представить, но так оно и было. Однако я приехал и здесь нашел новых маму и папу. Их звали Сара и Уолт. И они стали обо мне заботиться. И полюбили меня точно так же, как моя Ханна любит тебя. Видишь, в жизни у человека может оказаться больше одной семьи.

По лицу Грейс сложно было понять, что она вынесла из этой беседы, и Септимус сменил тему. Лошадь неспешно переступала по разбитой дороге, а лучи поднимавшегося все выше солнца начинали пробиваться сквозь высокие кроны.

— Тебе нравятся эти деревья?

Грейс кивнула.

Септимус показал на молодые побеги:

— Видишь, там растут маленькие деревца? Мы срубаем большие деревья, а на их месте вырастают новые. Со временем все вырубки восстанавливаются. Когда ты доживешь до моего возраста, это маленькое деревце превратится в настоящего гиганта. Вот так все здорово устроено. — Ему пришла в голову неожиданная мысль. — Когда-нибудь этот лес станет принадлежать тебе. Это будет твой лес!

— Мой лес?

— Он принадлежит мне, потом будет принадлежать твоей маме и тете Гвен, а после них — тебе. Как тебе это?

— А можно я подержу вожжи? — спросила она.

Септимус засмеялся:

— Давай мне свои ладошки, и мы будем править вместе.

— Возвращаю в целости и сохранности, — сказал Септимус, передавая Грейс Ханне.

— Спасибо, папа. — Она присела на корточки, чтобы лучше видеть дочь. — Тебе понравилось?

Грейс кивнула.

— А лошадку удалось погладить?

— Да, — тихо ответила она и потерла глаза.

— Сегодня был долгий день. Сейчас мы тебя искупаем, а потом уложим спать.

— Он подарил мне лес! — сказала Грейс. Ее губы тронула улыбка, и у Ханны защемило сердце.

После ванны Ханна присела у кроватки дочери:

— Я так рада, что тебе понравилось! Расскажи мне, что ты видела, родная.

— Квотту.

— Что?

— Она такая маленькая и прыгает.

— А! Квокка! Правда, они хорошенькие? А что еще?

— Большую лошадь. Я ею управляла.

— А ты помнишь, как ее зовут?

Девочка задумалась.

— Арабелла.

— Правильно, Арабелла. Она просто замечательная. И у нее тоже есть друзья. Их зовут Самсон, Геркулес и Диана. Арабелла уже старенькая. Но она очень и очень сильная. Тебе дедушка показывал конный ворот, который она может тащить? — Видя на лице дочери недоумение, Ханна пояснила: — Это такая повозка на двух огромных колесах. На них срубленные деревья вывозятся из леса. — Девочка отрицательно покачала головой. — Ах ты, моя радость! Мне так хочется тебе показать все-все! Ты очень полюбишь лес, обещаю!