Свет в ночи - [14]

– Я надеюсь, что наша комната на первом этаже, – резко бросила та.

– Ах, ну конечно, милая. Вы в первом секторе, секторе А.

– Секторе?

– Комнаты нашего корпуса располагаются вокруг центральной комнаты. На четыре спальни – две туалетные комнаты и одна гостиная, – объяснила миссис Пенни. – Остальные девочки, за исключением одной, – добавила она, – уже здесь. Все они из выпускного класса, как и вы. И ждут не дождутся встречи с вами.

– А мы просто умираем от желания познакомиться с ними, – саркастически пропела Жизель, пока папа снова доставал ее кресло. Он помог ей усесться в него, и мы направились к зданию.

В передней части общежития расположилась большая гостиная с двумя широкими диванами и четырьмя креслами с высокими спинками и подушками, окружившими два длинных столика из темного дерева. Торшеры стояли рядом с диванами и креслами в центре и по углам, возле кресел и столиков поменьше. Напротив телевизора помещались небольшой диванчик и еще одно кресло с высокой спинкой. Окна закрывали белые хлопковые занавески и светло-голубые драпировки, а на полу из твердого дерева красовался овальный голубой ковер. Огромный портрет элегантной пожилой женщины – единственная картина в комнате – украшал дальнюю стену.

– Это миссис Эдит Диллиард Клэрборн, – почтительно произнесла миссис Пенни и кивнула. – Конечно, когда она была помоложе, – добавила она.

– Женщина и так выглядит старухой, – заметила Жизель. – На кого же она сейчас похожа?

Миссис Пенни не ответила. Вместо этого экономка продолжала описывать дом.

– Кухня расположена в задней части корпуса, – рассказывала она. – У нас строго определенное время для завтрака и ужина, но вы всегда можете перекусить, если захотите. Я стараюсь так вести дом, словно мы одна счастливая семья, – сказала миссис Пенни отцу. Потом взглянула на Жизель. – Я проведу с вами экскурсию, как только вы устроитесь. Ваш сектор расположен вон там, – добавила она, указывая на коридор справа от нас. – Сначала я покажу вам вашу комнату, а потом мы внесем вещи. Как прошла ваша поездка из Нового Орлеана?

– Хорошо, – ответил папа.

– Скучно, – заметила Жизель, но миссис Пенни не обратила на нее внимания, ее улыбка осталась неизменной. Казалось, что экономка не слышит и не видит ничего неприятного.

На стенах короткого коридора расположились картины с видами Нового Орлеана вперемежку с портретами людей, которых я сочла членами семьи Клэрборнов. Два настенных канделябра освещали наш путь. В конце коридора оказалась гостиная, которую уже описывала миссис Пенни, – небольшая комната с двумя парами таких же кресел, как и в главной гостиной, темным овальным сосновым столом, четырьмя письменными столами и торшерами.

Чей-то смех привлек наше внимание к первой двери справа.

– Что ж, мы можем начать знакомиться прямо сейчас, – сказала экономка. – Жаклин!.. Кэтлин!

Девочка ростом не менее пяти футов одиннадцати дюймов, если не всех шести футов,[4] первой вышла вперед. Я заметила, что она сутулится, когда ходит, явно осознавая свой рост. У нее было мрачное лицо с длинным загнутым носом над маленьким тонкогубым ртом, казавшимся узенькой бледно-красной полоской, особенно когда она улыбалась. Я очень скоро поняла, что усмешка – это ее любимое выражение лица. Жестокость изливалась из ее неодобрительно глядящих карих глаз-щелок. Девушка выглядела так, будто шпионила за целым миром, и казалась незваным гостем, попавшим на вечеринку к людям, куда более счастливым, чем она сама.

– Это Жаклин Жидо. Жаклин, познакомься с Жизель и Руби Дюма и их отцом.

– Здравствуйте, – произнесла Жаклин, быстро переводя взгляд с меня на Жизель. Я сочла, что девочек из нашего сектора предупредили, что Жизель будет в инвалидной коляске, но, разумеется, личная встреча с ней производила куда более сильное впечатление.

– Привет, – ответила я. Жизель лишь кивнула, но на ее лице промелькнул интерес, когда соседка Жаклин по комнате выступила из-за ее спины.

– А это Кэтлин Нортон.

Улыбка этой девушки оказалась намного теплее. С пепельными волосами, примерно нашего роста, но намного шире в бедрах и плечах.

– Все зовут меня Кейт, – быстро сказала она нам с коротким смешком.

– Или Толстушка, – сухо вставила Жаклин. Кейт только рассмеялась. Мне показалось, что она смеется всегда, когда говорит сама или когда слышит, что говорят о ней, причем неважно, что именно. Это была своего рода нервная реакция. Девушка взглянула на Жизель широко открытыми глазами, почти с благоговением, и я знала, что моей сестре это не понравится.

– Толстушка? – поддразнила она.

– Она ест все, что только попадается на глаза, и по всей нашей комнате прячет сладости, словно белка, – презрительно добавила Жаклин. Кейт засмеялась. Она впитывала сарказм своей соседки подобно губке, улыбалась и вела себя так, как будто ничего не произошло.

– Добро пожаловать в «Гринвуд».

– Спасибо, – поблагодарила я.

– Которая из комнат наша? – нетерпеливо спросила Жизель.

– Как раз напротив, – ответила миссис Пенни. Когда мы обернулись, то увидели очаровательную, похожую на куклу, блондинку с розовой кожей, с ямочками на щеках, стоящую на пороге комнаты, расположенной рядом с нашей.