Свет твоих глаз - [19]

Итак, путешествие обещало быть приятным.

Пятнадцатого мая решено было сниматься с якоря. Оррина выбрали старшим. В последнюю минуту к переселенцам присоединился маленький кривоногий человечек с курносым носом и круглыми небесной голубизны глазками по имени Уайт Тетчер. Едва появившись, он объявил всем, что продает патентованные лекарства, среди которых был смягчающий сироп Тетчера, средство от кашля мистера Тетчера и афродитин мистера Тетчера (средство возвращения утраченной красоты).

– Конечно, лекарства не панацея, но они помогают, – говорил он, моргая. – Путешественники часто страдают от кашля, и лекарство принесет облегчение. Тем более что цена вполне умеренная.

Разумеется, не он их изобрел, весело согласился Уайт, но тот, кто купит у него что-нибудь, не пожалеет. И лучше поторопиться, так как его лекарства пользуются большим спросом в Сан-Франциско, там их буквально рвут из рук, и в Чикаго, а также в других местах.

Эмеральда нашла Уайта довольно забавным. Его живая манера общаться и выразительный голос внесли некоторое оживление в компанию эмигрантов. Тетчер успел пообещать Тимми и Сюзанне показать веселое представление, используя докторские костюмы, которые он прихватил с собой.

Дни ожидания не отличались разнообразием. Часто Эмери ловила на себе взгляды Мэйса Бриджмена. Он смотрел на нее с такой ухмылкой, как будто все время видел ее в намокшем белье.

Однажды, набирая воду из реки, она встретила его сидящим на обрыве. В своем кожаном бахромчатом одеянии он казался большим и массивным. Взгляд его был устремлен на лежащий на коленях лист, лицо сосредоточено. Эмери подумала, что он ее не заметит, и это почему-то задело ее. Вначале она решила так и остаться незамеченной, но любопытство взяло верх: ей очень захотелось посмотреть, как он рисует.

– Здравствуйте, – громко сказала она, подходя к нему.

Он оторвал глаза от бумаги и улыбнулся ей, щурясь от весеннего солнца.

– Итак, передо мной вновь возникла Эмеральда Реган, – заключил он. – И на этот раз в полной форме.

Он с удовольствием окинул взглядом ее наряд из серого в полоску сатина, с длинными рукавами и рядом мелких пуговиц впереди.

Она вдруг разозлилась. Почему он снова над ней смеется?

– Да, – гневно выпалила она, – и вы, как я вижу, в хлопотах проводите утро. Наверное, вам как нашему проводнику очень пригодятся эти рисунки!

Она поджала губы.

– Эмеральда, меня наняли, чтобы я был вашим проводником, и я, как могу, выполняю свои обязанности, но рисование для меня больше чем работа: это жизнь, и я не собираюсь бросать это занятие ни при каких условиях. Мои рисунки мне дороже всего на свете, их я не променяю ни на что, даже на вас, моя дорогая, при всей вашей прелести. Кроме того, я знаю, что вы сами увлекаетесь рисунком и живописью, а для художника непозволительно издеваться над другим художником.

Упрек был справедливым, и Эмери покраснела от стыда.

– Я… Я не хотела вас обидеть… На щеках Мэйса появились ямочки.

– Я знаю, что вы имели в виду. Я немного разозлил вас? Прошу прощения, Эмеральда. Хотите посмотреть на рисунок?

Она несмело подошла поближе и взглянула на лист с затейливым сплетением линий.

На листе была изображена группа животных, похожих на оленей, со стройными ногами, грациозными телами, отмеченными белыми пятнами и длинными закрученными рогами. Их было четверо: трое взрослых и малыш. Каждый штрих был выписан уверенно и точно, лаконичными средствами передавая красоту большеглазых животных.

– Какая прелесть! – воскликнула Эмери. – А что это за звери?

– Вилорогие антилопы, – объяснил он, улыбаясь. – Я зарисовал их возле реки на Северном Плато. Мы наверняка встретим их на пути. Это красивейшие создания, очень пугливые, готовые при малейшей опасности пуститься в бегство, если их преследуют, они могут бежать со скоростью до тридцати миль в час.

– Глядя на них, не подумаешь, что они такие сильные.

– Но это так. Их ноги будто созданы для бега. Они легко оставляют позади большинство животных. Единственная опасность, которая им грозит, – это сход снежных лавин. Снег сбивает их с ног, и они легко становятся добычей хищника, и еще койоты – они нападают стаями, и, конечно, главный враг – человек.

Эмеральда задумалась.

– Да, вам удалось передать их характер: несколько точных штрихов, и все налицо Вы изобразили их благородными, слишком гордыми, чтобы покориться.

Мэйс пристально посмотрел на нее:

– Я рад, что вы поняли меня. Хотите еще посмотреть мои работы? Аудибон советовал мне привезти их в Нью-Йорк, чтобы там устроить выставку.

– Аудибон?

– Да, мой друг и учитель. Когда-нибудь я расскажу вам о нем.

Мэйс вынул из этюдника пачку работ и разложил их перед Эмери. Здесь были и почти законченные работы, и этюды, и наброски. Эмери заинтересовали животные, похожие на баранов, только мощнее и с более густой шерстью и внушительными рогами.

– Как они великолепны! – воскликнула девушка. – Но у них такой необычный вид. Вот это, например, кто?

– Это? Это, девочка моя, бизон. Мы увидим их вскоре во множестве. А это вапити, или канадский олень. Они живут на скалах, и каждую осень окрестности оглашаются их ревом: самцы выходят биться за гарем. Должен признаться, жестокое зрелище. Иногда они дерутся до тех пор, пока один из соперников не погибает. По-моему, это чересчур – погибать из-за самки, вам не кажется?