Свет тьмы - [4]
– Знаю, – кивнул Но-Веар. – Я пришел просто чтобы быть рядом с тобой, когда придет Мара. Чтобы тебе не было одиноко, чтобы ты не боялась. Просто чтобы быть рядом…
– Это и называется любовью? – спросила Нао-Ми. Ее глаза были широко раскрыты, но страх из них куда-то пропал.
– Наверное, – снова пожал плечами Но-Веар.
– Тогда почему там, в Аль-Зинже, ты не объяснил мне, что за дар предлагаешь?! Если бы я знала, то неужели бы хоть секунду сомневалась?! По сравнению с твоим даром то, что предлагали Гвоботаст, Лавас, Вталас и Ниеназ – никому не нужный мусор!
– Но в городе тебе не нужна была любовь. В Аль-Зинже гораздо важнее богатство, слава, власть и знания…
– Как может быть важнее то, что не спасет тебя от одиночества и страха?! – искренне изумилась принцесса.
– В городе ты даже не обратила внимания на мой дар… – ответил Но-Веар.
– Ты должен был дать его силой! – закричала принцесса. – Ведь ты знал, что предлагаешь!
– Любовь не приемлет насилия, – спокойно сказал Но-Веар. – Любовь просто ждет, чтобы ее выбрали. Она не претендует ни на что. И она никогда не упрекнет нас за наш выбор… И я был бы рад за тебя, кого бы ты ни выбрала тогда, на городской площади… – Но-Веар неловко улыбнулся. – Прости за бессмысленное сейчас любопытство, но… мне очень интересно: кого ты все-таки выбрала тогда?
– Кого?… – словно эхо, переспросила Нао-Ми.
– Да, кого? Ты не успела сказать, потому что… Так кого? Гвоботаста? Лаваса? Вталаса? Ниеназа?
– Я не помню… – ответила Нао-Ми. – Но зато я сейчас поняла одну вещь: кого бы я ни выбрала тогда, мой выбор носил бы только одно имя – Мара!… Рано или поздно она бы пришла за мной, с кем бы из них я не была…
В пещере вдруг стало темнеть.
– Что это? – спросил Но-Веар.
– Не бойся, это просто солнце заходит… – улыбнулась Нао-Ми.
– А ты очень смелая! – улыбнулся в ответ Но-Веар.
– Нет, просто я уже давно здесь… Скоро станет совсем темно и холодно… – Нао-Ми уже не могла разглядеть юношу, а он почти не видел ее. – Наверное, Мара – это как ночь. Просто становится темно и холодно. Навсегда…
Но– Веар почувствовал, как девушка задрожала. Он подсел совсем близко и взял ее за руку. Через минуту солнце село, и пещеру заполнила непроглядная тьма.
– Разве ты не знаешь, что у любой ночи есть звезды? – спросил Но-Веар и погладил дрожащую руку девушки. – Пойдем…
– Куда?! – испуганно откликнулась Нао-Ми.
– Пойдем… – повторил Но-Веар и встал, потянув принцессу за собой. Он на ощупь пробрался к выходу из пещеры. Они вышли на уступ. – Смотри!…
Нао– Ми подняла взгляд. Все небо было усыпано яркими звездами.
– Как красиво… – сказала принцесса. – В пещере я не видела их. Я просто сидела и дрожала, стараясь хоть немножко согреться и не кричать от страха…
– Да, становится холодно, – сказал Но-Веар. – Давай, я согрею тебя!
Они сели на камень у входа в пещеру, и юноша крепко обнял Нао-Ми. Они грели друг друга и смотрели на звездное небо.
– Мара очень похожа на темное ночное небо, – вдруг сказала Нао-Ми. – Только без звезд. Днем она похожа на кусок непроглядного мрака. И днем она очень страшная. Потому что мрак очень пугает, когда вокруг – яркое синее небо и солнце…
– Что она сказала тебе? – спросил Но-Веар.
– Что мне надо будет войти в нее… когда придет мое время…
– Ты боишься?
– Сейчас почти не боюсь. Еще недавно ужас сковывал меня, словно свинец… Да, словно в меня залили расплавленный свинец, и он постепенно застывает, сковывая меня… Я не чувствовала холода, я не чувствовала твердых камней и боли от затекших ног и рук. Я чувствовала только всепоглощающий ужас! Но пришел ты и принес то, что уничтожает страх… Как я собиралась жить без любви там, в Аль-Зинже?! А ведь я могла бы так и не узнать, что это такое! Может быть, ее там почти и нет?
– Есть. И она всегда терпеливо ждет, чтобы мы ее выбрали. Просто в городе она кажется ненужной, и мы выбираем что-то другое…
– Теперь я совсем не боюсь Мары, я благодарна ей! – горячо сказала Нао-Ми и крепче прижалась к Но-Веару. – Если бы не она, я бы никогда не встретилась с тобой. И ты бы не принес мне своего дара…
– Ты приняла его? – спросил Но-Веар.
– Да, – ответила Нао-Ми. – Еще недавно в моем сердце были только одиночество и страх. Сейчас их нет. А ведь они – очень могучие воины… Их никто не может прогнать, кроме… любви. Значит, в моем сердце сейчас только любовь. Я приняла твой дар…
– А сможешь ли ты теперь давать любовь? – Но-Веар смотрел в глаза любимой девушки, в которых светилось что-то глубокое и яркое, совсем не похожее на простое отражение звезд.
– Наверное… – Нао-Ми вдруг задумалась. – Знаешь, я подумала, что там, в городе, вся наша жизнь – это попытка избавиться от этих двух врагов в сердце: от страха и одиночества. И мы предаемся другим могучим воинам… Они кажутся нам могучими. Там, в городе… Мы нанимаем богатство, но оно вскоре становится верным союзником страха, мы бросаемся к славе, но она становится лучшим другом одиночества, мы бежим к власти, но она тут же падет ниц перед страхом и становится его верным слугой… Тогда мы обращаемся к знанию. Это самый могущественный воин. Он может победить даже страх! Но знание говорит, что мы вечно одиноки… Так эти два могучих воина, одиночество и страх, побеждают всех наших наемников, становясь лишь сильнее…
Иногда говорят, что все мы – "матричные дети". Что все люди одинаковы или, по крайней мере, очень похожи. Это не так. Каждый человек индивидуален. И, тем не менее, все люди похожи в том смысле, что каждый проходит в жизни через одни и те же испытания. Влюбляется и разочаровывается в любви, ищет смысл жизни и сходит с ума от бессилия его найти, учится и учит других, пытается понять себя и окружающий мир, обретает и теряет веру... Кто-то ломается в самом начале, кто-то проходит дальше, но без должного руководства упирается в непреодолимое препятствие и останавливается в своем развитии.
Почему любовь умирает и есть ли она вообще? Мужчины и женщины – это пассажиры на несуществующем поезде, едущие в никуда? Как же вырастить настоящий «цветок», который не умрет и не превратится в уродливые кактусы, алоэ и лианы-вампиров?.. Повесть-притча, где каждый образ имеет несколько значений.
Это текст, который надо обязательно иметь у себя на случай депрессии, потери смысла жизни и прочего. Рассказ действительно помогает! Так просто и действенно о таких сложных вещах, наверное, не говорил никто! Изначально рассказ взят из английского журнала «Черный квадрат». Потом найден и в русском интернет.
Новогодняя история про маленького мальчика и «сегодня», которо так редко по-настоящему превращается в «завтра»... Размещается в качестве новогоднего чтения для посетителей библиотеки. :)
Загляните в будущее лет на сто. А лучше на тысячу. Неужели там будет все та же человеческая раса, думающая только о том, как и с кем совокупиться и как поудобнее перерезать горло ближнему, чтобы и от "ближнего" избавиться, но чтобы и угрызениями совести не сильно мучиться? Наверняка, люди изменятся. И не внешне, а внутри. По крайней мере, хочется в это верить. Но даже если это и произойдет, человечество обновится не сразу. И еще долго по планете будут бродить и "старые" и "новые" люди. Они не смогут жить вместе, и постараются забыть друг о друге.
Один из лучших рассказов Максима Мейстера. О тех и для тех, кто чувствует себя чужим в этом мире...
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.