Свет погасших звезд. Люди, которые всегда с нами - [58]

Я был там в минувшее воскресенье. На могиле лежали пожухлые листья каштана и засохший букетик гвоздик. На черном надгробии виднелся выгравированный скрипичный ключ и ноты. Под ними – стих из псалма: «Отныне Господь моим пастырем…»

Только в конце 90-х в России вспомнили об Анне Герман. Стали выходить аудиокассеты с ее песнями, в газетах появились статьи о ней. В июне 2002 года министерство культуры и сенат Польши наконец-то решились провести фестивальный конкурс памяти своей знаменитой соотечественницы. Правда, принять участие в нем согласились не все артисты. Так, Марыля Родович заявила: «Я согласилась бы принять участие в любом фестивале, но только не посвященном Анне Герман – певице, которую я не переносила и не переношу!»

В мае 2000 года на площади Звезд у ГЦКЗ «Россия» в Москве появилась именная Звезда певицы, приуроченная к ее 65-летию.

27 августа – Валерий ХАРЛАМОВ

Этот спортсмен прожил короткую, но яркую и насыщенную жизнь. Он считался настоящим кудесником хоккея с шайбой, непревзойденным мастером этой популярной игры. На льду он творил подлинные чудеса, иной раз буквально в одиночку обыгрывая целые пятерки своих ледовых соперников. Однако и вне хоккейной коробки он жил на предельной скорости, как будто догадываясь, что судьбой ему отмерен слишком короткий срок. Эта скорость и стала для него роковой.

По злой иронии судьбы, рождение Харламова, как и его гибель, тоже связано с автомобилем. Это случилось в ночь с 13 на 14 января 1948 года в Москве, когда его маму, испанку по национальности Арибе Орбат Хермане, или Бегониту, везли в роддом, и схватки начались прямо в кабине автомобиля. По счастью, до роддома оставалось ехать недолго, и роженицу успели довести до больничных покоев, прежде чем она разродилась.

Будущий великий хоккеист родился очень слабым. Весил меньше трех килограммов, да и откуда было ждать богатыря при тогдашнем-то карточном питании. Жили его родители в ту пору весьма стесненно: в четвертушке большой комнаты в заводском общежитии, отгороженной от других семей фанерной перегородкой.

По всем показателям, Харламову путь в хоккей был заказан. Хотя обнаружилось это не сразу. На коньки он встал в возрасте 7 лет и вместе с отцом вышел на каток. Хоккей с шайбой к тому времени уже прочно вошел в нашу жизнь и по популярности не уступал футболу. Многие тогдашние мальчишки мечтали быть похожими на Всеволода Боброва или Ивана Трегубова. Мечтал об этом и Валера. Однако вскоре на пути к этой заветной мечте возникло серьезное препятствие – здоровье. В марте 1961 года 13-летний Харламов заболел ангиной, которая дала осложнения на другие органы: врачи обнаружили у него порок сердца и практически поставили крест на любой активности ребенка. С этого момента Валере запретили посещать уроки физкультуры в школе, бегать во дворе, поднимать тяжести, плавать и даже отдыхать в пионерском лагере. В противном случае, говорили врачи, мальчик может умереть. Однако если мама Валерия смирилась с таким диагнозом, то его отец думал иначе. Поэтому, когда летом 1962 года на Ленинградском проспекте открылся летний каток, он повел сына туда – записываться в хоккейную секцию. В том году принимали мальчишек 1949 года, но Валерий, с его маленьким ростом, выглядел столь юным, что ему не составило особого труда ввести второго тренера ЦСКА Бориса Павловича Кулагина в заблуждение относительно своего возраста. Харламов тогда оказался единственным из нескольких десятков пацанов, кого приняли в секцию. А когда обман все-таки открылся, Валерий успел уже настолько понравиться тренеру, что об отчислении его из секции не могло быть и речи.

Размышляя над этим фактом, невольно думаешь: не отведи в свое время отец сына в хоккейную секцию, прожил бы он дольше? Вполне может быть. Ведь в то роковое утро 27 августа 1981 года Харламов мчался в Москву, чтобы успеть на тренировку. Однако тогда мировой хоккей никогда бы не получил такого виртуоза льда, каким был Харламов, и миллионы болельщиков не смогли бы наслаждаться его вдохновенной и завораживающей игрой. Вот и получается: прожил бы он дольше, но славы, подобной той, что сопутствовала ему на льду, вряд ли бы добился.

В 1966 году карьера Харламова в хоккее вновь была поставлена под угрозу. На этот раз камнем преткновения стал его небольшой рост. Несмотря на то что за короткое время Харламов превратился в одного из лучших игроков Детско-юношеской спортивной школы ЦСКА и стал любимцем Кулагина, главный тренер команды Анатолий Тарасов не видел в нем будущего гения хоккея. Он считал, что с таким ростом никаких перспектив у Харламова нет. Тарасов не уставал повторять: «Все выдающиеся канадские хоккеисты великаны по сравнению с нашими. Как же мы их победим, если наши нападающие карлики, буквально – метр с кепкой?» В итоге в 66-м Харламова отправили во вторую лигу, в армейскую команду Свердловского военного округа – чебаркульскую «Звезду». И там произошло вроде бы чудо, но на самом деле вполне закономерное явление, если исходить из того, что все в судьбе нашего героя уже было предопределено. Перворазрядник Харламов «поставил на уши» весь Чебаркуль, сумев за один сезон забросить в ворота соперников 34 шайбы. Тренер команды тут же сообщил об успехах молодого «варяга» из Москвы Кулагину. Тот сначала, видимо, не поверил. Однако весной 67-го в Калинине Кулагин сам увидел Харламова в деле и понял, что место его в основном составе ЦСКА. Единственное, что смущало, – как отнесется к этому предложению Тарасов.