Свет под землёй - [13]

Все они были поставлены на колени и простирали руки к Кроту в беззвучной мольбе.

— Они просят у меня прощения, — с торжеством сказал Крот. — они просят прощения за то, что не захотели служить мне. Они попались в мои ловушки, но пытались убежать, — Крот хихикнул. — Скоро, скоро и те, которые бегают там, наверху, встанут здесь! И Слон, и сыщик, и все, все, все! — Внезапно Крот замолчал и тревожно дернул цепочку. — Ты почему молчишь? Испугался?

— Н-нет, — с усилием выдавил из себя Захарка.

— Не бойся, тебя я не трону, если будешь хорошо себя вести. Смотри, что у меня еще есть! — хвастливо сказал Крот и на ощупь повел Захара к большому скелету черепахи. — Она раз двадцать от меня убегала! То есть что я говорю — убегала! Ее пешком догнать было можно, а все равно уползала и уползала. Тогда я понял, что перевоспитать ее невозможно, и вот что из нее сделал, — Крот постучал по гулкому костяному панцирю.

На нем, покрытом выпуклым узором, стояло удобное кресло и был приспособлен руль. Крот поднял панцирь, как поднимают капот автомобиля, и Захар увидел, что в грудной клетке бедной черепахи стоит мощный пружинный мотор от заводной машины.

— Гляди! — воскликнул Крот, захлопнул панцирь, вскочил в кресло, завел мотор ключом, торчавшим около руля, и скелет, стуча и громыхая костями, пронесся несколько кругов по комнате, для чего была сделана специальная дорожка. — Я ее усовершенствовал, — кричал Крот, пролетая мимо Захара, — теперь она бегает быстрее моих хомов! Я научу тебя водить черепаху, ты станешь моим шофером!

Крот затормозил возле Захарки, пошарил по земле лапой и поднял конец поводка. Пораженный страшным зрелищем, котенок не заметил, что несколько минут был свободен и мог убежать!

— А теперь, — неожиданно распорядился Крот, — минут тридцать отдохнем. Нам предстоят великие дела, — он подложил под голову чей-то череп и устроился поудобней. — А ты сторожи…

Через несколько секунд он захрапел.

Сердце у Захарки стало стучать очень громко. Казалось, что каждый его удар отдается во всех уголках Скелетной.

Захар попытался снять ошейник, но он был застегнут на замок, а ключ, как вспомнил котенок, хомяки отдали Кроту, и тот сунул его в карман халата.

Захар, стараясь не дышать, попытался достать ключ.

— М-мм, — Крот повел ухом и спросил: — Сторожишь?

Захарка отскочил и ответил, едва переведя дыхание:

— Сторожу…

Крот снова притих.

Захар приблизился на цыпочках и стал освобождать конец поводка, намотанный на Кротовую лапу.

— М-мм, сторожишь?

— Сторожу…

Захар решился на отчаянный поступок. Стараясь не дернуть цепочку, он дотянулся до большой кости, валявшейся неподалеку, и придвинул ее к себе. Он решил оглушить Крота, выдернуть поводок и бежать.

В этот момент скрипнула дверь.

В щелках показался нос и настороженный хомячий глаз.

Увидев, что собирается делать Захар, хомяк отчаянно замахал руками: не смей, мол, не надо!

Хомяк проскользнул в Скелетную. Это был Двести двадцать второй.

За ним шмыгнул Сто пятьдесят первый.

Хомяки бесшумно приблизились, и один из них протянул Захару маленький, но очень острый ножичек, сделанный из обломка безопасной бритвы.

Чик! Захарка перерезал ошейник.

— М-мм… сторожишь? — спросил Крот.

Захар сообщил хомякам едва слышным шепотом:

— Он все время проверяет.

Сто пятьдесят первый шепнул:

— Я останусь здесь. Бегите.

Двести двадцать второй и Захарка помчались к выходу и скоро оказались в Главной пещере. Работа там кипела по-прежнему.

— Что же вы делаете! — на бегу кричал Захарка Двести двадцать второму. — Крот над вами издевается как хочет, а вы на него работаете? Если дом рухнет, вам самим здесь несдобровать! Куда мы бежим? Нужно остановить работу!

— Скорей! — торопил хомяк. — Если твои друзья сверху помогут, то хомяки поднимут восстание. Одни они выступать боятся. Смотри, Крот проснулся!

Захар обернулся и увидел Крота, который выруливал на черепахе из Скелетной.

— Ходу, ходу! — торопил Двести двадцать второй, хотя Захарка и так уже бежал из последних сил. Задыхаясь, он упал на тележку, запряженную хомяками, рядом сел Двести двадцать второй, и экипаж рванулся в тоннель.

Захар посмотрел назад. Скелет мчался по пятам, глазницы черепа горели, как дальнобойные прожекторы. Стучали кости.

Крот на ходу подкручивал заводной ключ, и черепаха все увеличивала скорость. Крот отлично знал все свои тоннели, но на поворотах ему приходилось тормозить, чтобы не врезаться в стенку. Здесь он проигрывал, но когда тележка и черепаха выходили на прямую, расстояние между ними неумолимо сокращалось.

Некоторое время гонка шла с переменным успехом.

Но вот хомяки начали уставать. Их спины потемнели от пота, хвостики стали волочиться по земле.

Все громче стучали черепашьи кости.

В одном из кривых тоннелей, где Крот на время отстал, Двести двадцать второй остановил тележку и с помощью хомяков выковырнул из стены большущий камень.

— Раз, два, взяли! — крикнули хомяки и взгромоздили тяжкий груз на свой экипаж.

Тележка затрещала и осела.

Медленно- медленно набирая скорость, скрипя, экипаж двинулся дальше.

Захар никак не мог понять, зачем так нагрузили себя еле живые хомяки.

— Сейчас будет прямой длинный тоннель с уклоном, — сказал Двести двадцать второй.