Свет моих ночей - [10]

- Елена Валерио, это не должно тебя касаться, - строго сказала она, не заметив, что вновь говорит сама с собой.

Неожиданно Фабио положил голову ей на колени. Она ласково потрепала его по морде и тут услышала жалобный голос Джереми. Затем он всхлипнул.

- Что вы ему такого опять наговорили? - не сдержалась Елена, позабыв, что, возможно, отчитывает будущего короля Нироли.

- Ничего, - буркнул Адам. - И почему вы считаете, что во всем обязательно виноват я? Джереми упал и разодрал коленку до крови. Вместо того чтобы бранить меня, лучше успокойте его, а я спрошу аптечку первой помощи.

Елена не стала задумываться, почему ей хочется пригласить Джереми к себе домой. Уж конечно, не из-за его отца! Однако в глубине души она знала, что это неправда…

- Джереми, хочешь увидеть, где живет Фабио? - спросила она, решительно поднимаясь со стула.

Позади себя она слышала, как мальчик иногда шмыгал носом, но не слышала его шагов. Ее затопила неожиданная волна радости, когда она поняла, что Адам взял Джереми на руки. Может, он не так уж плох, как она думает? Елена почувствовала легкий стыд, вспомнив, что сразу обвинила его в том, что его сын плачет, и сделала себе заметку на будущее больше не делать поспешных выводов.

- Нам еще долго идти? Может, стоило…

- Мы почти пришли, - сказала она через плечо.

Когда Елена остановилась у ограды, за которой был виден небольшой аккуратный коттедж, Адам кивнул сам себе. Нечто подобное он и ожидал увидеть - этот дом идеально подходил Елене Валерио. Но больше всего его поразило то, что всю дорогу Елена шла за Фабио уверенно, без малейшей тени сомнений. Глядя на нее со спины, никто бы не догадался о ее слепоте. В какой-то момент Адам понял, что безмерно ею восхищается, и не удержался от кривой усмешки. Если так пойдет дальше, она того и гляди вскружит ему голову.

Елена прошла через маленький ухоженный сад и остановилась у коттеджа, который вполне мог быть прототипом дома семи гномов и Белоснежки. Коттедж со светло-коричневой дверью был выкрашен в белый цвет и покрыт ярко-красной черепицей. Оконные рамы украшали живые вьющиеся цветы. Всю эту живописную картину дополнял небольшой колодец, который при желании можно было вообразить волшебным колодцем желаний.

Адам мысленно посмеялся над собой. Затем внезапно посерьезнел и украдкой бросил взгляд на Елену, ничуть не сомневаясь в том, кто послужил причиной того, что в его голове стали рождаться странные мысли. И вообще, что он у нее делает, когда у него и без того хватает забот? Совсем неожиданно он засомневался - что было совсем не в его характере, - а равноценную ли сделку он собирается заключить, став королем в обмен на деньги? Теперь в том, что дворцовый Совет соберется не раньше следующей недели, Адам увидел несомненный плюс, а именно: у него появлялась возможность еще раз все обдумать.

Внутри дома царила идеальная чистота. В центре комнаты, среди уютной мебели, которую смело можно было выставить на продажу как антиквариат, стояло пианино.

Посадив Джереми, чьи всхлипы уже перешли в икоту, на диванчик, Адам наблюдал, как Елена достает аптечку. Она двигалась непринужденно и быстро, но без суеты, ни разу ничего не задев и не уронив. Адам смотрел на Елену во все глаза и не уставал ею восхищаться.

- А кто играет на пианино? - икнув, спросил Джереми, глядя на инструмент широко раскрытыми глазами.

Елена позволила себе потрепать его по голове и, улыбнувшись, села за пианино. Обрабатывая коленку Джереми, Адам заслушался мелодией, наполнившей комнату, и даже задержал дыхание, чтобы не пропустить ни одного аккорда. Джереми приоткрыл рот, да так и сидел, глядя, как порхают руки Елены по клавишам. Он перестал икать и ни разу, не пискнул, когда Адам намазывал зеленкой его разбитую коленку.

Повернув голову, Елена ободряюще улыбнулась. От ее улыбки у Адама дрогнуло сердце, хотя он знал, что улыбка эта адресована не ему, а сыну, который в ту же минуту вскочил и подбежал к девушке. Они о чем-то пошептались, а затем Елена уступила ему свой стул и стала что-то объяснять. Джереми слушал ее как зачарованный.

У Адама возникло такое чувство, что они о нем просто забыли. Для него оставалось загадкой, как легко Елена смогла приручить его сына, чего еще никогда и никому сделать не удавалось. В ее присутствии он вел себя просто образцово - ну совсем другой ребенок.

Он почувствовал нечто вроде зависти. Как случилось, что Джереми нашел с ней общий язык при первой же встрече, и почему это не получается у него? Он ведь старается, действительно старается. Может, причина в том, что в таком возрасте мать нужнее ребенку, чем отец? Это напомнило ему о Мелиссе и отозвалось тупой болью в груди. Почему она их оставила? Почему его собственная мать оставила его самого на многие годы у своих родителей, пока сама она наслаждалась жизнью? Что заставляет самых близких ему людей отворачиваться от него?

Адам сжал зубы. Что-то он совсем раскис. Жизнь такая, какая она есть, и можно либо смириться с ней, либо бросить ей вызов, потому что рыдать - самое бесперспективное и бесполезное дело на свете. Он никогда этим не занимался и не позволит себе заниматься этим сейчас.