Свет маяка - [43]

Оба матроса выпустили положенное число пуль, по команде поднялись и побежали к мишеням. «Поменяйте местами карабины», — шепнул мне старший лейтенант и пошел за матросами. Скоро я присоединился к ним. Как и полагал, у Кузовлева — все пули в десятке, а у Флейтазарова — только одна пробоина в единице, остальные пули ушли в песчаную насыпь.

— Худой у меня карабин, — сокрушенно проговорил Флейтазаров.

«Не в карабине тут дело, — хотелось сказать мне. — Карабин великолепный, я его сам утром проверял…»

— Старшина, продолжайте тренировки, — приказал мне Виалетов. — Оружие еще раз сами пристреляйте.

— Товарищ старший лейтенант, может быть, матросы поменяются карабинами? — как бы между прочим предложил я командиру.

Видно было, что Флейтазарову понравилась моя идея.

Виалетов подумал.

— Ну что ж, я не возражаю, — согласился он. — Пусть поменяются. Старшина, выдайте по девять патронов каждому.

Пока матросы устанавливали мишени и готовились к стрельбе, Виалетов тихо сказал мне:

— Если Флейтазаров сейчас поймет, в чем дело, наш опыт провалится.

Я сам боялся, что Флейтазаров узнает свой карабин, но матрос ничего не заметил. Он долго и терпеливо целился. Затрещали выстрелы. Я пристально всматривался в черное яблочко мишени Флейтазарова, но пробоин там не видел. Признаться, я сильно волновался за успех дела: «Неужели промажет?»

Раздались последние выстрелы.

— К мишеням! — приказал Виалетов.

Оба матроса побежали, а мы пошли тихо. «Удалось или не удалось?» — гадал я.

А Кузовлев уже кричал:

— У Флейтазарова в десятке пять пробоин, в девятке — две, остальные в семерке.

— А у вас?

— Как всегда: все в десятке и девятке.

— Получилось! — шепнул я старшему лейтенанту, но офицер промолчал. Зато когда мы подошли, он заулыбался.

— Ну что ж, товарищ Флейтазаров, я вами доволен, — сказал Виалетов. — Ваше отделение займет первое место во взводе и станет отличным.

— Уж очень хорош карабин у Кузовлева, спуск легкий и вообще… Мне бы такой.

— Товарищ старшина, — обратился ко мне старший лейтенант. — Перепишите оружие… Если, конечно, Кузовлев не возражает…

— Привыкну и к этому, — быстро ответил матрос.

— Вот и отлично.

Обрадованный Флейтазаров побежал от мишени к карабинам. Взяв оружие, он некоторое время стоял молча и ни на кого не глядел. Я видел, как на его лице выступили красные пятна. Скоро матрос пришел в себя, смущенно засмеялся:

— Так это же мой… Тринадцать-тринадцать-тринадцать… А здорово ведь бьет!

Вот такой странный случай и произошел в моем отделении. Флейтазаров после этого стрелял отлично. Он успешно закончил учебное подразделение и вместе со своим земляком Кузовлевым получил назначение на корабль.

Хозяин дна морского

Для литературно-художественного журнала «Советский моряк» я попросил своего друга, известного водолаза мичмана Я. А. Юлова, написать рассказ. Ждать пришлось долго. Наконец пришел толстый пакет. В нем оказались дневники Я. А. Юлова и его письмо ко мне.

Яков Александрович разрешил опубликовать письмо, что я и делаю.

«Уважаемый товарищ редактор! Я никогда не выступал в печати и поэтому, получив ваше любезное письмо, несколько растерялся… Раздумывая, как и с чего начать, я вспомнил такой случай. Приехал к нам на Амур молодой литератор из Москвы. Сказал, что пишет сценарий о водолазах, и очень просил разрешить спуститься на затонувший корабль, чтобы самому взглянуть на „подводное царство“. Справился я о его здоровье. Физкультурник, имеет разряд по плаванию. Посоветовался с офицером. „Глубина, — говорит, — небольшая, метров восемь. Пускай идет, только проинструктируйте и сами встаньте к телефону“. Я так и поступил.

Скрылся литератор под водой. Спрашиваю: „Как себя чувствуете?“ Молчит. Опять кричу. Ни звука. Прошло минуты три. По всему видно, случиться ничего не могло: воздух подавался нормально, отработанный пузырями булькал, а человек молчал. И я решил поднимать его. Приказал дать побольше воздуха. Литератор выпрыгнул ногами кверху. Матросы помогли ему подняться на трап, раздели. От бедняги пар валит. Спрашиваю: „Почему вы не отвечали на мои вопросы?“ — „Ориентир, — говорит, — потерял“».

Случай этот я привел вовсе не для того, чтобы посмеяться над неопытным человеком. Писатель опубликовал в «Огоньке» хороший рассказ о водолазах, а я вот даже не знаю, с чего начать… Зато в воде ориентир не потеряю — хожу по дну морскому, как по своей квартире. Привычка. Впрочем, и я себя чувствовал неуверенно, когда впервые спустился под воду.

Свою службу я начал в Балаклавском водолазном техникуме более двух десятков лет назад. Первый корабль, который я увидел на морском дне, был «Черный принц». О «Принце» слышал каждый школьник. И я помнил о нем с детских лет. Рассказывали, будто в трюмах этого судна таились сокровища. А затонул «Черный принц» еще во времена первой обороны Севастополя. С тех пор водолазы многих стран приходили к берегам Балаклавы — золото не давало покоя.

Нашли «Черного принца», как и «Русалку», и фрегат «Палладу», и многие другие корабли, советские водолазы. Они тщательно обследовали его и, конечно, никаких сокровищ в трюмах не обнаружили. Да и трюмов-то, по существу, не было, от времени все превратилось в груду гнили. Но пользу «Черный принц» принес немалую. Молодые водолазы первые свои шаги совершали именно в районе «Принца». Здесь мы учились ориентироваться под водой. Затем получали путевку к опасной, но очень увлекательной профессии.