Свет маяка - [2]
Нилов был несколько разговорчивей:
— Все мы должны уметь драться, владеть и ножом, и кастетом, маскироваться и готовить еду даже из топора.
Партизанскую науку не преподавали в учебных заведениях, она появилась вместе с войной. Ребята из отряда Шуханова изучали приемы силовой борьбы, метали гранаты, «снимали» часовых, даже по два прыжка с самолета сделал каждый.
Жили в институте физической культуры имени Лесгафта. Когда немцы стали приближаться к Ленинграду, весь состав этого института вступил в народное ополчение, а триста его воспитанников вместе с преподавателями перешли линию фронта и совершили немало подвигов.
Теперь в институте готовились партизанские кадры. Отсюда не одна сотня храбрецов ушла во вражеский тыл, но далеко не все вернулись в родной город: одни пали смертью героев, другие, объединившись с местными партизанами, продолжали вести борьбу с оккупантами.
Накануне вылета из Ленинграда Шуханов разрешил бойцам ночевать дома, но категорически запретил говорить родным и близким что-либо об отряде.
Отправились домой и командиры.
Шуханов не спеша шагал по пустынным улицам. Он чуть прихрамывал: рана все еще давала себя знать.
Шуханов открыл дверь и вошел в квартиру. Повеяло запахом былого жилья, когда-то уютного, теплого, родного. Не раздеваясь, сел за письменный стол — огромный, тяжелый, из черного мореного дуба столетней давности. В шутку Шуханов называл свой стол «линкором». На нем все напоминало корабль: чернильный прибор наподобие башни главного калибра, миниатюрный затвор 12-дюймового орудия и рядом маленькая болванка снаряда, макет четырехтрубного торпедного аппарата, набор якорей, корабельные часы в деревянной стойке с дарственной надписью от штаба Балтфлота… На этом столе он делал первые наброски кораблей, которые давно сошли со стапелей завода… Сейчас они стоят, вросшие в лед, в Морском канале, на Неве, и являются неотъемлемой частью блокадного города…
Петр Петрович с грустью смотрел на фотографии жены и детей под настольным стеклом. Задумался, прикрыв глаза. Где-то они сейчас? Аня — вторая жена у Шуханова. Первая умерла на третий год после женитьбы. Несколько лет Петр Петрович был вдовцом. Аня моложе его на десять лет. Ей тридцать пять. Несколько дней тому назад он отправил ее из Ленинграда на самолете. Она на последнем месяце беременности, а с ней еще семилетний Федя и пятилетняя Даша. «Завтра, Анечка, я улетаю в немецкий тыл»…
Петр Петрович прошел в спальню. Две широкие кровати, застланные зелеными шелковыми покрывалами, в углу маленький столик Ани. Рядом — ящик с игрушками. А вот и деталь войны: у входа, словно часовой, замерший в положении «смирно», притулилась «буржуйка» с высунувшейся в окно трубой. Печурку установили товарищи с завода, когда Шуханов воевал в дивизии народного ополчения. Под кроватями и у стены сложены мелко наколотые дрова. Окно забито фанерой, и через единственное уцелевшее стекло виднелся пустынный проспект.
Недалеко от дома разорвалась немецкая бомба. Разрушен старинный особняк на углу Фонтанки. Сняты и зарыты в землю кони Клодта с Аничкова моста. Адмиралтейская игла закрыта брезентовым чехлом. Царица Екатерина со своими фаворитами спряталась под мешками с песком. Укрыты памятники Кутузову и Барклаю де Толли. Многие витрины магазинов заложены кирпичами. В окнах угловых домов проделаны амбразуры.
Фашисты почти рядом: со стороны Урицка в шести километрах от Кировского завода. Они стянули в Стрельню, Пушкино, Петергоф сверхмощные батареи и бьют по дворцам и институтам, жилым кварталам и историческим памятникам. Искалечен Мариинский театр оперы и балета, Эрмитаж… Линия фронта пролегла через Урицк, Пулковские высоты, по окраинам Колпино, берегу Невы до Шлиссельбурга.
«Фронтовой город», — Шуханов тяжело вздохнул. Прилег на диван и только было задремал, как из репродуктора послышался голос диктора: «Воздушная тревога! Воздушная тревога!».
Шуханов решил не идти в бомбоубежище, остался в квартире ожидать Бертенева.
Из Ленинграда группу Шуханова на транспортном самолете перебросили в район Валдайского озера, а оттуда на машине — в небольшую деревеньку Слазино. Встретил их представитель штаба фронта в звании полкового комиссара. Он дружески протянул Шуханову руку:
— Будем знакомы. Асанов Николай Дементьевич. Мы получили от товарища Никитина задание принять вас, подкормить и потом отправить на дело. Все пункты сего приказания постараемся выполнить.
Шуханову понравился полковой комиссар. У Николая Дементьевича было несколько суровое лицо, но в нем чувствовалось что-то простое, располагающее. Асанов многие годы работал чекистом, сам он ленинградец, по профессии наборщик. При штабе фронта занимался партизанскими делами, координировал деятельность партизан с армией. Петр Петрович представил Асанову остальных, стараясь в нескольких словах охарактеризовать каждого. Николай Дементьевич внимательно выслушал, осмотрел всю группу и сказал:
— Ленинград вас экипировал отлично. Все новенькое. Моряки прихватили немецкие автоматы — это хорошо. А вот винтовки, пожалуй, я вам заменю более современным оружием. Но об этом после. А теперь пошли. Тут мы вам добрую избу подготовили. Отдохнете, отъедитесь.
В книгу вошли две повести: «Командарм Дыбенко», в которой рисуется образ одного из героев Великого Октября и гражданской войны, первого наркома Красного Флота, талантливого военачальника Павла Ефимовича Дыбенко, и «Тревожные тропы», в которой рассказывается о героических действиях военных моряков и партизан в тылу врага в годы Великой Отечественной войны. Книга рассчитана на массового читателя.
В яркой плеяде героев Великого Октября и гражданской войны достойное место занимает балтийский матрос, член партии с 1912 года Павел Ефимович Дыбенко. Председатель Центробалта, член первого состава Советского правительства, член коллегии Наркомата по военно-морским делам, затем нарком Красного флота, талантливый военачальник и видный советский деятель, П. Е. Дыбенко прожил героическую жизнь. Об этом замечательном революционере, несгибаемом большевике-ленинце и рассказывает писатель И. М. Жигалов.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.