Свет маяка - [16]
Карпов был в отличном настроении. Он сообщил, что партизаны восстанавливают в деревнях Лесной республики Советскую власть.
— В ближайшее время преподнесем немцам такую «пилюлю» — подавятся.
Что это за пилюля, Карпов не пояснил, а спрашивать Никита Павлович не решился. «Раз сам не говорит, значит, не положено».
— А что у тебя нового?
Иванов рассказал о встрече с Шухановым.
— Слышал, слышал. Значит, живы и здоровы. Прибыли как нельзя кстати. Народ хочет помочь жителям Ленинграда. Думаем послать продовольствие.
Никита Павлович удивился. «Вот тебе и раз. Мы только прикидываем, а люди уже дело делают».
— Вчера мы тоже об этом судили-рядили. — Он помедлил. — Письмо сочиняли, а Праша и говорит: «Хлеба бы послать».
— Золотая у тебя жена, Павлыч! Мысль благородная. Уверен, все поддержат! Пошлем по деревням агитаторов. Главное, чтобы гитлеровцы не пронюхали. — Александр Иванович помолчал и вдруг засмеялся: — Значит, у вас идею перехватили? Радоваться надо! По-моему, так! А?
— Да уж конечно.
— Вот и хорошо! Ленинградцы пойдут вместе с нами по деревням! Им есть что рассказать! Шуханова пригласи к вечеру, обо всем потолкуем с ним… А сейчас я в Митровскую. Людей в школе собралось много.
— Сходи, сходи, — одобрил Никита Павлович. — Я был там. Сердце кровью обливается…
Карательная экспедиция Креймана сожгла до тла тридцать деревень, уничтожила пятьсот домов, хозяева которых показались им подозрительными. Жгли, грабили, вешали, насиловали. Тысячи женщин, детей и стариков остались без крова. Партизаны разместили их в свободных избах, школах. Туда-то и спешил Карпов.
Под вечер Сащенко привез Шуханова. Никита Павлович проводил его в горницу к Камову.
— Захарушка, принимай!
— Есть принимать, — отозвался моряк.
В полумраке появился Карпов.
— Приятно познакомиться, — протянул он руку, — Карпов Александр Иванович.
— Шуханов Петр Петрович.
Обнялись и по старому русскому обычаю троекратно поцеловались.
Карпов снял шапку, полушубок. В сером свитере из грубой шерсти, стеганых брюках и валенках он походил не то на лесоруба, не то на колхозника, вернувшегося с работы.
— Слышал, добирались с приключениями? — спросил Карпов. — Не удивительно. Прибыли вы как раз в момент наступления дивизии Креймана. Мы узнали о вас лишь несколько дней назад. Все время беспокоились. Да, каратели здесь походили. До сих пор гарью пахнет. Сегодня весь день провел в школе. Там собрались погорельцы. Тяжко смотреть, особенно на ребятишек: оборванные, голодные. — Карпов присел к столу и, ударив кулаком по колену, произнес: — Так бегут фрицы из-под Москвы! Бегут! Ну, и мы не сидим сложа руки. Оружия вот не хватает. Ничего, у фрицев возьмем. Они уже крепко чувствуют на своей спине мужицкую дубину. — Взял со стола листовку, пробежал ее глазами, спросил Камова: — Не залеживаются?
— Где там. Володе только подавай. У него целая армия помощников.
— Эх, как нам нужна печатная машина! — сокрушенно произнес Карпов. — А ведь уже в руках держали. — И Карпов рассказал о печатнике районной типографии Филатове и его друзьях, готовивших похищение печатной машины из районной типографии.
— Задумали мы тут отобрать у немцев печатную машину. Все было на мази, да фрицы пронюхали, Филатову пришлось бежать. А шрифт все же успел вынести. — Карпов помолчал. — Вот спасибо, Камов выручает. Да, а вы ведь знакомы! — вспомнил Карпов. — Захар как услышал вашу фамилию, говорит: знаю Шуханова, только вроде тот инженер-кораблестроитель… Очень мы за вас беспокоились…
Шуханов не сводил глаз с Карпова. «А я тебя представлял не таким. И внешность как будто „маловыразительная“, и бородку, видно, недавно начал отращивать, клокастая она какая-то. Но зато вот глаза… Такие не забудешь».
— С вами, Александр Иванович, я в Ленинграде познакомился, — Шуханов улыбался. — Да, да.
— Запамятовал. Когда же?
— Заочно… Журналист Антон Захарович Лукин познакомил. Он и о вас, и о других товарищах, оставшихся в тылу, рассказывал. Если, говорит, встретите, передайте сердечный привет.
— Жив курилка! Хороший газетчик, принципиальный. Хотя крови он мне попортил. Однажды так распушил меня — страшно вспомнить! Сергей Миронович на беседу вызывал. А написал все правильно… Жаль, больной он, язва у него. Сейчас в Ленинграде и здоровые умирают. Как он там?
— Держится…
Шуханов достал из кармана пакетик, показал Карпову видавший виды кусочек хлеба.
— Дневная норма рабочего, — тихо сказал он.
Александр Иванович бережно взял грязноватый ломтик, на руке прикинул его вес, понюхал, еще раз посмотрел и передал Камову.
— Д-а-а-а. — Карпов поднялся. — Надо как можно быстрее послать в Ленинград продовольствие.
— Каким образом?
— Сами еще не знаем, — признался Карпов. — Колхозники предлагают обоз снарядить… Хочу с вами посоветоваться.
Шуханов с восхищением смотрел на Карпова.
— Нам, Петр Петрович, нужны агитаторы, — продолжал Карпов. — Ваших людей пошлем по деревням. Рискованно, конечно, но необходимо! Пускай расскажут о героях Большой земли и, главное — о Ленинграде. Люди хотят знать правду и лучше всего, если они узнают ее от очевидцев. У вас только один кусочек этого хлеба?
В книгу вошли две повести: «Командарм Дыбенко», в которой рисуется образ одного из героев Великого Октября и гражданской войны, первого наркома Красного Флота, талантливого военачальника Павла Ефимовича Дыбенко, и «Тревожные тропы», в которой рассказывается о героических действиях военных моряков и партизан в тылу врага в годы Великой Отечественной войны. Книга рассчитана на массового читателя.
В яркой плеяде героев Великого Октября и гражданской войны достойное место занимает балтийский матрос, член партии с 1912 года Павел Ефимович Дыбенко. Председатель Центробалта, член первого состава Советского правительства, член коллегии Наркомата по военно-морским делам, затем нарком Красного флота, талантливый военачальник и видный советский деятель, П. Е. Дыбенко прожил героическую жизнь. Об этом замечательном революционере, несгибаемом большевике-ленинце и рассказывает писатель И. М. Жигалов.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.