Свет маяка - [2]
Оставив кисти сохнуть рядом с палитрой, Берил прошла по дому и лишний раз проверила, надежно ли заперты входная дверь и окна, не валяется ли снаружи что-нибудь подозрительное, что ураган мог бы использовать в качестве смертоносного снаряда.
Во время последней бури Клайв Хобкерк, домовладелец, сдавший ей коттедж и обосновавшийся в дощатой хибаре по соседству, едва не распростился с жизнью. Порыв ветра унес с причала чью-то забытую водную лыжу и с силой метнул ее в окно на манер копья, так что старик, мирно дремавший в кресле-качалке, чудом избежал перспективы погибнуть почем зря. Клайв на все лады проклинал беспечность владельца лыжи, а вот столкновение со смертью особого впечатления на него, похоже, не произвело. Но для Берил это происшествие стало очередным грозным подтверждением могущества стихии.
Подойдя к окну гостиной, она засмотрелась на пустынный, овеваемый ветрами пляж, непроизвольно обхватив себя за плечи в защищающем жесте. Сквозь стекло, чуть припорошенное песком и солью, взгляду предстала величественная картина. Вдоль поросшей чахлой травою береговой полосы огромные, сучковатые деревья изгибались во все стороны: ветви словно рукоплескали урагану, густая листва билась на ветру в лад с волнами.
В воздухе висела густая водяная пыль, и даже чайки, самые храбрые из морских птиц, попрятались среди скал. Прилив поднялся до высшей своей точки. Волны жадно лизали песчаный откос, неуклонно подбираясь к деревьям, чьи могучие корни намертво вцепились в глинистый склон.
Огромные валы с гулом и грохотом обрушивались на черные камни у основания утесов, разлетаясь каскадом искристых брызг. А сам полукруглый залив превратился в бурлящий котел, где вскипали белые барашки, а несколько лодчонок, поставленные на мертвый якорь, раскачивались на волнах вверх-вниз беспомощные игрушки ветра и моря. С высоких гребней срывались лохмотья пены, ураган гнал их к берегу и разметывал по влажному песку.
Хотя до заката оставалось несколько часов, снаружи уже почти стемнело. С северо-востока неуклонно ползли свинцово-синие тучи, сквозь которые то и дело пробивались раздвоенные языки молнии. Граница между грозовым небом и штормовым морем постепенно растворялась в сгущающейся тьме.
Художница наслаждалась драматизмом момента. Что за зрелище: прекрасное, дикое.., и грозное!
По спине пробежал холодок, и Берил зябко повела плечами, радуясь, что заранее развела огонь в огромном, сложенном из камней очаге. Утром резко похолодало, и она предусмотрительно сбегала за новой порцией сухого плавника, изрядный запас которого хранился под навесом с подветренной стороны дома. Холод пробирал насквозь, от него не спасали ни красная шерстяная водолазка, ни джинсы, ни меховые сапожки. Зато уютное потрескивание дров в очаге составляло отрадный контраст с жутким завыванием ветра.
Берил не считала себя суеверной, но было в нынешнем урагане что-то такое.., нездешнее, вселяющее смутную тревогу. И дело заключалось вовсе не в том, что она всегда ненавидела непогоду, и страх одиночества тут был ни при чем. Нет, оставаться одной в доме молодая женщина не боялась. Напротив, решив поселиться на отгороженном от всего мира островке, Берил сознательно искала уединения, мечтая полностью посвятить себя живописи.
Девять месяцев назад она приехала на Скалистый - неприкаянная странница, гонимый ветром листок... В заливе Святого Лаврентия она нашла то, что искала: тихое, спокойное убежище, где, несомненно, снова обретет вкус к жизни и утраченное вдохновение. Здесь можно работать с утра до ночи, не отвлекаясь на пустяки...
Впрочем, один отвлекающий фактор все же остался, подумала Берил, включая лампу. Влажный черный нос осторожно раздвинул бахрому бежевого покрывала, лежащего на видавшем виды диване.
- Да тебе, никак, тоже не по себе? - усмехнулась она, призывно щелкая пальцами.
Любопытный нос тут же исчез. Наверное, все дело в статическом электричестве, успокоила себя Берил, отмахиваясь от зловещих предчувствий. Воображение разыгралось, не иначе!
Выпрямляясь, она краем глаза заметила собственное отражение в стеклянной двери и состроила недовольную гримасу. Перед работой художница собирала волосы в пучок, чтобы не лезли в глаза. Но сейчас, из-за повышенной влажности, золотистые локоны завились мелкими кудряшками и торчали во все стороны, как у мальчишки-беспризорника.
Подбоченившись, Берил внимательно разглядывала своего двойника. Поселившись на малолюдном острове, она очень скоро перестала беспокоиться о собственной внешности. Одевалась, руководствуясь соображениями удобства, а не моды, что экономило и время, и деньги. По счастью, ее природные красота и обаяние в дополнительных ухищрениях не нуждались, хотя сама Берил искренне считала, что внешность у нее вполне заурядная.
В двадцать шесть лет она смирилась с мыслью, что при ее росте в пять футов и шесть дюймов некоторой склонности к полноте не избежать, особенно в области бедер. Молодая женщина утешалась тем, что округлились они за счет мышц, а отнюдь не жирка, а тугие, обтянутые сейчас джинсовой тканью ягодицы до сих пор не утратили упругости. Берил много ходила пешком, раскатывала на велосипеде по всему острову. И то, что в пределах двенадцати морских миль не было ни одного киоска с хот-догами, весьма способствовало правильному питанию.
Своенравная красотка Элис Редфорд с детства умела постоять за себя. Гордость подсказывала ей своеобразный кодекс чести, следовать которому, однако, было довольно трудно, когда наступала полоса невезения. Встреча с Флойдом Ламберти крайне осложнила для нее и без того запутанную ситуацию, поставила под сомнение самые сокровенные идеалы. Неужели действительно все продается и все покупается? А дьявольское самолюбие давно подменило собой любовь?
Девушка была похожа на Кристину Датскую, чье изображение висело тут же, на стене. Возможно, причиной сходства являлся загадочный взгляд или припухшая нижняя губа; а может, их объединяла уязвимость, присущая молодости, а также страх перед тем, что готовит будущее. Сделав еще несколько шагов, я смогла различить цвет ее глаз. Они были непередаваемого серо-голубого оттенка, с зелеными крапинками. Когда я остановилась перед ней, эти глаза взглянули на меня. Шедевр Гольбейна висел справа от нее. Искусство и жизнь находились рядом, и я тут же поняла, какое из двух произведений является более великим.
Ссора между отцом и сыном заканчивается настоящей трагедией. Гартмут не в силах простить отца, узнав, что мать, которую он долгие годы считал погибшей, жива. Мальчик решает убежать из дома, чтобы, вырвавшись из ежовых рукавиц, обрести материнскую любовь и долгожданную свободу. Но вместо этого вынужден десять лет вести скитальческий образ жизни, окончательно разучившись любить. Однажды случай возвращает его в родные края…
Крутой коммерсант, как подлинный хозяин жизни избалованный вниманием женщин, сталкивается с неожиданным сопротивлением приглянувшейся ему молодой девушки. Получив от нее публичный отпор, он организовывает тайную любовную переписку, даже не подозревая, чем это может закончиться…
Серена Шеридан вернулась из города в свое старинное родовое имение в Луизиане. Там творятся мало понятные ей вещи. Родная сестра Серены Шелби вдруг загорелась желанием продать старое имение вместе с землей, а их дед Гиффорд, не желая мириться с этим, уехал куда-то на болота – и бесследно пропал… Серена хочет разобраться в происходящем. Волею судеб она познакомилась с местным проводником по болотам, месье Дюсе по прозвищу Лаки – брутальным красавцем-каджуном. Он-то и рассказал ей, что местная нефтяная компания хочет заполучить эту землю под расширение производства.
«…В такую тусклую погоду моя белая шляпа порадует многих…Обгоняя толстуху с сумками, Таша не увидела лед, поскользнулась и, взмахнув руками как подбитый фламинго, в своем розовом пальто угодила в эпицентр огромной лужи из талой грязной воды. Обнаружив свой подбородок на чьем-то чистеньком ботинке, Таша увидела, как этот же ботинок, попятившись от ее лица, впечатал в снег белоснежную шляпу, лежавшую прямо позади него…» Молодая девушка Таша знакомится с мужчиной своей мечты, когда тот достает ее из мартовской лужи.
Вы, без сомнения, догадываетесь, как соблазнить женщину. Более того, вы прекрасно знаете, как это сделать. Но хорошие рекомендации никогда не бывают лишними. Тем более — основанные на богатом любовном опыте нашего автора. Известный журналист и киносценарист Константин Панин даёт многочисленные советы начинающим донжуанам.Прочтя нашу книгу, вы определите для себя основные задачи, стратегию и тактику действий. Многое станет для вас ясным и простым. Самые недоступные женщины могут оказаться у ваших ног!