Свет - [2]
Он дает Норме Джин пастилки «Сен-Сен». Она не любит «Сен-Сен», но берет.
Мужчина говорит, что она ему нравится.
Ей нравится нравиться людям. Она хочет нравиться всем.
— Иди ко мне. Ты красивая.
Ей нравится, когда ее называют красивой.
Мужчина трогает ее за все места.
— Красивая малышка.
Норме Джин не нравится, когда он ее трогает.
Мужчина ее пугает.
— Красивая, — говорит ей мужчина.
— Я все расскажу, — говорит Норма Джин.
— Кому ты расскажешь? — спрашивает мужчина.
— Полицейскому.
— Тете Грейс.
— Иисусу на небесах.
Мужчина смеется.
— Тогда давайте еще «Сен-Сен», — говорит она. — И пять центов.
Норма Джин Бейкер Мортенсон: в сиротском приюте Лос-Анджелеса она была номером 3463.
— Будь хорошей девочкой, — сказала ей тетя Грейс и ушла. Бросила.
Норма Джин плакала беспрестанно. Не внутри, а снаружи. И вновь и вновь повторяла… Я не сирота. У меня есть мама!
(Ее маму отправили в психбольницу. Мама чуяла неприятные запахи, слушала радио без радиоприемника и строила планы. И если она не перестанет плакать, все решат, что она тоже чокнутая, как мама, и легко догадаться, что будет потом…)
— Перестань плакать. Сейчас же!
Она начала меняться.
Она улыбалась.
Она стала хорошей девочкой.
Она им понравится. Непременно понравится.
Она притворялась.
Играла.
Годы спустя, когда она стала Мэрилин Монро, она познакомилась с Кэтрин Хепберн. На людях. В присутствии журналистов. Она была уже не старлеткой, а восходящей звездой. От нее ждали, что она скажет что-нибудь сексапильное.
Она сказала:
— Секс — часть природы. Я не противлюсь природе.
Кэтрин Хепберн сказала:
— Актерство — милая ребяческая профессия. Ты притворяешься кем-то другим и в то же время торгуешь собой.
Она решила, что ей не нравится Кэтрин Хепберн.
Кэтрин Хепберн ее понимала.
«Вспоминая о прошлом, могу сказать, что, наверное, мне всегда нравилось играть и притворяться. Хотя бы уже потому, что так можно было жить в мире, который гораздо интереснее того, что меня окружает».
Мэрилин Монро
Норма Джин ненавидела школу. Ей приходилось шагать туда строем вместе с другими ребятами из приюта. Сироты на параде. Все на тебя смотрят.
Ей было сложно читать. Она путала слова. Она заикалась.
(«Мы-мы-меня за-зовут Ны-ны-Норма Джин!»)
По чтению Норму Джин определили в группу для отстающих. Группы носили названия птиц. Первыми шли синешейки, самые лучшие, потом — чижи, а за ними — черные дрозды. Безнадежные тупицы. Норма Джин была единственной девочкой среди черных дроздов. Все остальные — мальчишки. Мальчишкам было по барабану, что они дрозды. Им было бы по барабану, будь они хоть индюками, хоть канюками.
(Позже Мэрилин Монро полюбит читать. Она прочтет Сартра и Джойса, Шоу и Фицджеральда. Она прочтет Хемингуэя и очень захочет с ним познакомиться. Она будет читать американских поэтов. Ее любимыми станут Карл Сэндберг — с ним она познакомится лично — и Эдгар Ли Мастерс.)
Однажды Норма Джин прогуляла школу. Пошла в кино. Пошла, хотя знала, что у нее будут крупные неприятности.
Она посмотрела мультик о Боско, документальный киножурнал, фильм «Море грез» и еще один фильм, с Лорелом и Харди. Лорел был худеньким, Харди — толстым. Они затаскивали пианино вверх по длинной лестнице. Тяжелое пианино грохотало на каждой ступеньке. Потом пианино скатилось вниз. Лорелу и Харди пришлось поднимать его снова, до самой верхушки лестницы. Потом они обнаружили, что там есть дорога, по которой можно подняться на вершину холма… и потащили пианино обратно вниз!
Лорел и Харди были смешными и грустными. И в этом похожими на всех нас.
Потом фильм закончился.
Норме Джин не хотелось уходить.
Она знала, что у нее так и так будут крупные неприятности.
Поэтому она осталась.
Фильм начался снова.
И вот как все было.
Ей стало сонно.
Она откинулась на спинку кресла и посмотрела наверх.
На лучи света.
А потом вдруг рядом с ней — Стэн Лорел. Сидит в соседнем кресле. Снимает свой котелок и прилаживает на колено.
Она не удивляется. Она рада.
— Мне снилось, что я не сплю, а потом я проснулся и понял, что сплю, — говорит Стэн Лорел.
Она понимает, что он имеет в виду.
— У меня неприятности, — говорит ему Норма Джин.
— У меня тоже нет, — отвечает Стэн Лорел.
— Это глупо, — говорит Норма Джин. — И смешно.
— Ну так да, — говорит Стэн Лорел. — Насильно мил не будешь, а носильные вещи должны носиться.
Он улыбается и медленно истончается, исчезает, превращается в вихрь пылинок, искрящихся в лучах света над головой.
Уже почти утро, когда Норма Джин все-таки возвращается в сиротский приют.
— Мы все волновались, — говорит мисс Долтри, заместитель директора, памятуя о случае, произошедшем несколько лет назад.
— Теперь, когда мы убедились, что с ней все в порядке, я ее накажу… И тут она заскулила… пронзительным, тоненьким голосом. Ее личико сморщилось, рот растянулся, и его уголки опустились вниз… на самом деле. Как маска трагедии. Такой полумесяц. Она царапала себе макушку. И моргала, как в замедленной съемке…
— Я опять вы-вы-влипла в историю, — вот что она сказала.
— Она была точно как он, ну, знаете, тот, который худой, и Норма Джин заикалась, и, конечно, над этим грешно смеяться, но это было так забавно. Я не стала ее наказывать. Только назначила два дня вне очереди вытирать посуду. Она вся светилась, наша Норма Джин. Помню, я думала, что у нее прирожденный талант и что она станет комедианткой, как Кэрол Ломбард или Джин Харлоу.
Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.
После смерти матери и бабушки заботы о брате и сестре легли на плечи старшей сестры Исмы. Она отодвинула в сторону свои мечты, забыла о своих амбициях и посвятила себя Анике и Парвизу. И вот они выросли, и каждый пошел своим путем. Исма свободна и готова вернуться к университетской карьере. Но беспокойство за брата и сестру никуда не исчезло. Аника взбалмошна и слишком красива. А Парвиз выбрал темный путь – сгинул в мареве Ближнего Востока, стремясь понять их отца-джихадиста. Перед Исмой, Аникой, Парвизом и остальными героями романа встанет тяжелейший выбор, от которого им не уйти.
В книге собраны рассказы широко известных советских и болгарских писателей, посвященные людям труда. Советскую часть сборника представляют произведения В. Кожевникова, В. Астафьева, Н. Думбадзе, Ч. Айтматова, В. Шукшина и других. Болгарская литература представлена именами П. Вежинова, Н. Хайтова, Г. Стоева, И. Радичкова, Д. Цончева, Г. Мишева и других писателей. Выдающиеся советские и болгарские писатели, рассказывая о жизни своих соотечественников и современников, поднимают глубокие нравственные проблемы, интересные для самого широкого круга читателей. Этот сборник рассказов является совместным изданием двух братских издательств: Профиздата (Народная Республика Болгария) и издательства ВЦСПС Профиздат (Советский Союз). В книге собраны произведения широко известных в нашей стране и в Болгарии писателей, посвященные человеку труда.
Роман Флоры Олломоуц «Серебряный меридиан» своеобразен по композиции, историческому охвату и, главное, вызовет несомненный интерес своей причастностью к одному из центральных вопросов мирового шекспироведения. Активно обсуждаемая проблема авторства шекспировских произведений представлена довольно неожиданной, но художественно вполне оправданной версией, которая и составляет главный внутренний нерв книги. Джеймс Эджерли, владелец и режиссер одного из многочисленных театров современного Саутуорка, района Национального театра и шекспировского «Глобуса» на южном берегу Темзы, пишет роман о Великом Барде.
Я никогда не могла найти своё место в этом мире. У меня не было матери, друзей не осталось, в отношениях с парнями мне не везло. В свои 19 я не знала, кем собираюсь стать и чем заниматься в будущем. Мой отец хотел гордиться мной, но всегда был слишком занят работой, чтобы уделять достаточно внимания моему воспитанию и моим проблемам. У меня был только дядя, который всегда поддерживал меня и заботился обо мне, однако нас разделяло расстояние в несколько сотен километров, из-за чего мы виделись всего пару раз в год. Но на одну из годовщин смерти моей мамы произошло кое-что странное, и, как ни банально, всё изменилось…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Все прекрасно знают «Вино из одуванчиков» — классическое произведение Рэя Брэдбери, вошедшее в золотой фонд мировой литературы. А его продолжение пришлось ждать полвека! Свое начало роман «Лето, прощай» берет в том же 1957 году, когда представленное в издательство «Вино из одуванчиков» показалось редактору слишком длинным и тот попросил Брэдбери убрать заключительную часть. Пятьдесят лет этот «хвост» жил своей жизнью, развивался и переписывался, пока не вырос в полноценный роман, который вы держите в руках.
Впервые на русском — второй роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лаурета Букеровской премии за свой третий роман «Остаток дня». Но уже «Художник зыбкого мира» попал в Букеровский шортлист.Герой этой книги — один из самых знаменитых живописцев довоенной Японии, тихо доживающий свои дни и мечтающий лишь удачного выдать замуж дочку. Но в воспоминаниях он по-прежнему там, в веселых кварталах старого Токио, в зыбком, сумеречном мире приглушенных страстей, дискуссий о красоте и потаенных удовольствий.
«Коллекционер» – первый из опубликованных романов Дж. Фаулза, с которого начался его успех в литературе. История коллекционера бабочек и его жертвы – умело выстроенный психологический триллер, в котором переосмыслено множество сюжетов, от мифа об Аиде и Персефоне до «Бури» Шекспира. В 1965 году книга была экранизирована Уильямом Уайлером.
Иэн Макьюэн. — один из авторов «правящего триумвирата» современной британской прозы (наряду с Джулианом Барнсом и Мартином Эмисом), лауреат Букеровской премии за роман «Амстердам».«Искупление». — это поразительная в своей искренности «хроника утраченного времени», которую ведет девочка-подросток, на свой причудливый и по-детски жестокий лад переоценивая и переосмысливая события «взрослой» жизни. Став свидетелем изнасилования, она трактует его по-своему и приводит в действие цепочку роковых событий, которая «аукнется» самым неожиданным образом через много-много лет…В 2007 году вышла одноименная экранизация романа (реж.