Свет изначальный - [16]

– Место это особое, возможно здесь всё! Пойдёмте, княгиня, скорее, на ладье обрадуем кормчего и весь люд! – проговорили витязи и с поклоном усадили Василису на скамью.

Вскоре к ладье они причалили, и возликовал весь люд, поджидавший её возвращения. Поклонились Василисе все – и стар, и млад – с почтением великим, ибо узрели звезду княжескую во лбу её.

– Так вот ты какой, дивен камень-Алатырь! – молвила с придыханием знахарка и поклонилась ещё ниже.

– Что ты, тётушка! Камень-Алатырь теперь в душе Василисы место достойное занял, а то звезда Рода княжеского! Хотя, кто знает, может, и в звезде камень отражение своё нашел – он волшебный, и прежде из смертных никто его не видывал! – возразила ей девушка сенная.

– Уж то неважно! Такое диво дивное, чудо чудное! А Василиса наша княгиня истинная, посмотри на свет её да величие! Говорила ж я тебе, Агафья, рода княжеского сия девица! – отвечала ей знахарка, глаз от Василисы не отрывая.

Так во всеобщем восхищении и радости и доплыла ладья наша до града княжеского. С рассвета дозорные, за горизонтом наблюдавшие, заприметили приближение её к берегам родным. Уж и поднялся переполох! Распорядились к пиру готовиться, бросили весь люд в услужении на стряпню да трапезной украшение. Князь лишь услышал о возвращении ладьи Василисиной, так пришел в неописуемое волнение, и чтобы скрыть его от глаз посторонних, затворился в покоях своих и велел не допускать к себе никого. Думал он думу тяжкую: о долге пред людьми и пред Отечеством, о зове сердца своего да о чувстве новом, небывалом в нём поселившемся. Взмолился князь Богам, упросивши помочь ему поступить по совести, да об сердце не запамятовать, всем во благо чтобы случилось всё! Ведь и некняжеского рода люба ему Василиса, в простом сарафане да с косою, ленточкой перетянутой. Ужель в союзе сердечном с такою девицей прекрасной и премудрой ущерб для Отечества возможен!? Так и думал князь, и метался, пока не услышал колокольного звона у пристани: то ладья его причалила. Что ж, чему быть – того не миновать! И шагнул князь в неизвестность гнетущую с отвагою и достоинством, ибо негоже князю пред трудностями да невзгодами отступать, встречал он их на веку своём лицем к лицу, так и теперь не свернет с тропы своей, испытаний полной!

Долго ли, коротко ли, подъехала колесница к терему княжескому. Витязи спрыгнули с задов её и дверцу отворили. И вылился на улицу свет, ясный и тёплый, свет изначальный, а за ним вышла Василиса со звездою княжескою во лбу, достоинства исполненная и светящаяся.

– О, Боги! – тихо князь простонал и, забыв уставы все, навстречу ей бросился.

Посмотрели они друг на друга – из очей в очи, из сердца в сердце – и обнялись нежно, точно супружники после разлуки. Опомнившись лишь от приветствия такого тёплого, упал князь на колени пред девицей и молвил голосом трепетным:

– Здравия, Княгиня сердца моего! И в простом сарафане мне люба ты была, а теперь свет свой вернула ты, и глаз не отвести от тебя, Василиса! Будь моею женою, пройди со мною жизненный путь в здравии и в болести, в печали и в радости, в богатстве и бедности, что бы ни случилось – будь со мною, Василиса! Согласна ли ты? – воскликнул князь и замер в напряженном ожидании ответа.

Нежное личико девичье залилось мягким румянцем. Стала Василиса от того ещё краше. Подняла она взгляд своих ясных глаз на князя и молвила в смущении:

– Здравия, Княже! Долго горевала я, метаясь меж выбором долга и сердца! Но лишь тогда ясность ко мне пришла и покой, когда уразумела я, что коли долг сердцу моему противоречит, так и не мой долг это! Рада я, что всё же нет тебе нужды, княже, меж долгом и велением души выбирать и можешь ты позвать в жены равную себе, не гневя людей и Богов! Хочу я путь пройти свой с тобою рука об руку, чтобы с твоим сердцем рядом моё билось! А коли теперь в ответе я перед Родом своим княжеским и людьми, то готова я разделить бремя это с тобою, князь мой светлый, ибо так суждено и силы во мне для того прибыли! Согласна я, свет мой князь Святослав Владимирович, быть женою твоею до скончания времен наших, во славу Родов наших княжеских! – прозвучал голос княгини новой, голос глубокий и напевный.

– Душа моя, княгинюшка Василиса Ростиславовна, будь по-твоему! – ответил ей князь и припал к устам её сахарным на радость всему честному народу.

Пролетели голуби да голубки в небе белокрылые, в небе ясном, безмятежном. Град княжий расцвел на глазах да побратимом стал с другими градами и селениями. Расширились владения княжьи, связи родовые углубились да укрепились, и наступил расцвет да благоденствие всеобщее! И залили всё свет да сияние глаз княгини новой Василисы и её потомков, ибо так было предрешено!

15.01.2021