Вот так воскрешали из мертвых.
– Ты умирал, – объяснила Мэри. – И в тот же миг мы тебя скопировали. Хотя ты об этом еще ничего не знал.
– Мое клонирование.
– Да. Во времена Хайрема эта процедура была еще экспериментальной. Были проблемы с твоими теломерами. Это генетические структуры, управляющие старением клеток. Ты начал очень быстро стариться после того, как…
– После того, что мне вспоминается последним – «Червятник».
– Да.
Как странно было думать о том, что уже в то мгновение, когда он подавал Давиду чашку кофе, его жизнь была фактически кончена, что он тогда представлял собой жалкие останки самого себя.
Мэри взяла его за руку. Когда он поднялся с кровати, он показался себе легким, призрачным. Только теперь он заметил, что Мэри обнажена, но при этом в предплечья и живот у нее вживлены имплантаты. Груди у нее странно болтались – как-то лениво, словно тут необычно действовала гравитация.
Она сказала:
– Тебе так много всего предстоит узнать. Теперь у нас достаточно места. Население Земли устойчиво. Мы живем на Марсе, на спутниках внешних планет, мы направляемся к звездам. Уже были эксперименты по пересадке человеческого сознания в квантовую пену.
– … Места для чего?
– Для воскрешения. Мы собираемся воскресить все человеческие души, с самого зарождения вида. Всех отверженных, всех абортированных детей. Мы хотим исправить прошлое, победить жуткую трагедию смерти во Вселенной, которая способна прожить десятки миллиардов лет.
«Как это прекрасно, – подумал Бобби. – Сотни миллиардов душ, оживших, как листья на осеннем дереве. На что же это будет похоже?»
– Но, – медленно выговорил он, – это те же самые люди? Я – это я?
– Некоторые философы утверждают, что это возможно. По учению Лейбница, ты – это ты. Но…
– Но ты так не думаешь.
– Нет. Прости.
Он задумался.
– А когда нас всех воскресят, что мы будем делать?
Вопрос ее, похоже, озадачил.
– Ну… все, что угодно, конечно. – Она взяла его за руку. – Пойдем. Кейт ждет тебя.
Взявшись за руки, они пошли к свету.
Понятие «хронообъектива», будучи весьма почтенным, в научной фантастике эксплуатировалось довольно редко – вероятно, из-за того, что оно сулит меньше приключений, чем собственно путешествия во времени. И все же на эту тему было написано несколько значительных произведений – от «Викариона» Гарднера Хантинга (1926) до романа Орсона Скотта Карда «Стража прошлого: Искупление Христофора Колумба» (1996). Один из нас кратко описал применение этого устройства в ранних работах – «Конец детства» (1953) и «Паразит» (1953). Пожалуй, наиболее известным – и лучшим – примером является «медленное стекло» Боба Шоу из его романа с таким же названием, как у нас[60] (1966).
В наши дни это понятие получило первые штрихи научного правдоподобия, предложенные современной физикой, – и входит в резонанс с нашим временем, когда людей все чаще окружает аппаратура для наблюдения.
Концепция пространственно-временных «червоточин» хорошо описана у Кипа Торна в его работе «Черные дыры и завихрения времени: возмутительное наследство Эйнштейна» (W. W. Norton, 1994). Предположение о том, что «червоточины» можно генерировать с помощью «сжатия вакуума», было высказано Дэвидом Хохбергом и Томасом Кепхартом (Physics Letters В, vol. 268, pp. 377-383, 1991).
Весьма спекулятивная и, надеемся, уважительная реконструкция исторической жизни Иисуса Христа в большой степени почерпнута из прекрасной биографии работы Э. Н. Уилсон «Иисус» (Sinclair-Stevenson, 1992). За материалы, связанные с жизнью Авраама Линкольна, авторы в долгу перед Уорреном Алленом Смитом, нью-йоркским корреспондентом издания «Gay and Lesbian Humanist».
Идею о том, что в древности Земля пережила несколько суровых периодов оледенения, мы позаимствовали в работах Пола Хофмана из Гарвардского университета и его коллег (см. Science, vol. 281, p. 1342, 28 августа 1998). А мысль о том, что первобытная жизнь сумела пережить древние бомбардировки Земли метеоритами, спрятавшись глубоко под поверхностью, исследована, например, в «Пятом чуде» Пола Дейвиса (Penguin, 1998).
Мы благодарим Энди Сойера из отдела фонда научной фантастики ливерпульской библиотеки имени Сидни Джонса за помощь в поисках, а также Эдварда Джеймса из университета Рединга и Эрика Брауна за чтение черновиков рукописи. Все ошибки и пропуски – это, конечно, на нашей совести.
Данная книга по самой своей природе содержит много размышлений об исторических фигурах и событиях. Кое-что из того, о чем идет речь, подтверждено современными историческими источниками, кое-что находится на грани уважительного теоретизирования, а кое-что представляет собой плоды не в меру разыгравшегося воображения авторов. Пусть читатель поупражняется и поразгадывает, что есть что, памятуя о том, что опровергнуть наши заявления невозможно до тех пор, пока не будет изобретена червокамера.
