Свет и время. Размышления на границе естествознания и Богопознания - [33]

Всемогущий Бог держит наши руки в Своей могучей отцовской руке. И, окончательно уверясь в Господней поддержке, люди смелее протягивают руки свои на помощь тем, кто в ней нуждается.

Обыкновенно люди придерживаются определенных часов молитвы, когда им особенно удобно успокоиться и собраться с мыслями. Но это не значит, что невозможно вступить в общение с Богом в пути или в автобусе, в конторе, школе и на любом другом рабочем месте.

Для некоторых людей молитва может стать поводом к замешательству. Они чувствуют свою незначительность по сравнению с теми, кто имеет отвагу помолиться в собрании. Но ведь истинность молитвы не зависит от наших, так сказать, успехов. Даже нескладная молитва, едва отличимая от бессловесного сердечного стона, угоднее Богу, чем самое благочестивое краснобайство в храме.

Павел пишет в послании Римлянам (8,26—27): «Также и Дух подкрепляет (нас) в немощах наших; ибо мы не знаем, о чем молиться, как должно, но Сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными. Испытующий же сердца знает, какая мысль у Духа, потому что Он ходатайствует за святых по воле Божией». Апостол уверяет нас, что незачем тревожиться о словесной оболочке наших молитв. Ведь Сам Триединый Бог — Отец, Сын и Святой Дух — укрепляет и облагораживает всякую истинную молитву, вознесенную от чистого и смиренного сердца.

Невозможно за один день научиться играть на рояле. То же относится и ко всему вышесказанному, и здесь мы снова можем поучиться у исследователей и ученых. Что вышло бы, если бы Эдисон взялся создавать электрическую лампу, а Мария Кюри попыталась бы открыть радий? — Скорее всего, ничего не вышло бы. Так в чем же секрет их достижений? — В непрестанных попытках, новых усилиях, повторных опытах, и так до самого успеха, который всегда — неожиданность. «И взыщете Меня и найдете, если взыщете Меня всем сердцем вашим. И буду Я найден вами, говорит Господь, и возвращу вас из плена и соберу вас из всех народов и из всех мест, куда Я изгнал вас, говорит Господь, и возвращу вас в то место, откуда переселил вас» (Иер. 29,13—14).

Пятьдесят два года назад я провел такой опыт — попытался уверовать, и Бог открылся мне и стал действующей силой моей жизни. Все началось с того, что я слушал чье-то выступление. Меня не занимал ни текст, ни голос оратора. Но вдруг случилось что-то необыкновенное. Кто-то как бы коснулся моей души, кто-то как бы окликнул меня — и во мне возникло незнакомое прежде чувство. Меня охватила смутная тоска по чему-то неизвестному, неопределенному, но присущему многим из тех, кого я встречал в этом собрании. Тоска все усиливалась и усиливалась. Я пробовал молиться, но не находил облегчения. Шли дни и недели. Я порой примечал, что во мне что-то растет и зреет, само собой, без моего участия.

Я всегда был реалистом и недолюбливал готовы^ объяснения. При этом я был молод, смел и не имел' никаких предубеждений против новизны. А мнения моих одноклассников меня не смущали.

Постепенно мое сердце все охотнее принимало нарастающий приток новых чувств — и вот я внезапно осознал, что стал христианином. Я отныне христианин — я сопричастен Благой Вести! Все подтверждало мою радость — и слова Писания, и радость, заполнявшая душу. И не то, чтобы я стал лучше прежнего. Просто я, сам не зная того, уже смотрел на мир новыми глазами. Мой взгляд на жизнь стал совершенно иным.

Меня не покидало незнакомое прежде чувство счастья, я купался в уверенности и покое. Я испытал живую истинность слов, записанных в послании к Филиппийцам (4,4—7): «Радуйтесь всегда в Господе; и еще говорю: радуйтесь. Кротость ваша да будет известна всем человекам. Господь близко. Не заботьтесь ни о чем, но всегда в молитве и прошении с благодарением открывайте свои желания пред Богом,— и мир Божий, который превыше всякого ума, соблюдет сердца ваши и помышления ваши во Христе Иисусе».

Меня переполняла любовь ко всему сущему. Я был готов обнять весь мир. Я увидел людей в новом свете, и каждый человек представился мне важным и значительным.

Жизнь больше не была бессмыслицей, напротив, она наполнилась смыслом. Я чувствовал, что вернулся в родные места, в мое исконное сообщество. Я соприкоснулся с самой сердцевиной бытия, с моим первоисточником, с истинным моим отправным пунктом, с абсолютом — Самим Богом.

Но этого не объяснишь, это надо пережить.

Мой рассказ о том, как в юности я обратился к Богу, не содержит в себе ничего исключительного. Ничего мистического в нем тоже нет. Я считаю, что его можно признать обыкновенным событием в жизни обычного верующего человека.

С другой стороны, переживание Бога у каждого проходит по-своему, на это нет образцов. Иных мгновенный душевный порыв выносит в область живой веры, и при этом все обстоятельства — время и место — ясно сохраняются в памяти. Другие мучаются неделями, а то и годами, пока уяснят себе свое отношение к Богу. Вера понемногу разгорается в их сердцах, словно тихая заря, предвещающая новый день.

«Но все это — просто рассказы о личных переживаниях»,— скажут нам. Верно. Я говорю о моем личном опыте и достоянии, столь же субъективном, как переживания, скажем, всякого влюбленного. Но миллионы людей пережили нечто подобное и нашли в своей жизни живого Бога. Каждый из них принял спасение, каждый пережил его лично и своеобразно, и их опыт стал интерсубъективным фактом.