Свет и время. Размышления на границе естествознания и Богопознания - [2]

Сегодня, когда наши знания стали много глубже, положение сильно изменилось. Ученые высказываются гораздо скромней и осторожней, ибо теперь они продвинулись так далеко, что смогли осознать ограниченность своих способностей и своих исследований. По словам выдающегося современного физика Роберта Оппенгеймера, одного из главных создателей атомной бомбы: «Мы познали наше невежество; мы хорошо изучили его, и чем полней и уверенней мы овладеваем нашим делом, тем способнее становимся оценить всю полноту нашего всеобъемлющего невежества».

Эти новые настроения впервые проявились в двадцатые годы, о чем говорит нижеследующий разговор кардинала М. Фаульхабера и Альберта Эйнштейна:

«Я уважаю религию, но верю в математику,— сказал Эйнштейн.— Вы же, ваше преосвященство, поступаете наоборот».

«Ошибаетесь,— ответил кардинал,— я считаю и религию, и математику только разными способами проявления непогрешимого всеведения Господня».

«Ну, а если придет день, когда математические расчеты обнаружат некий научный факт, противоречащий религиозной вере?» — удивился Эйнштейн.

«Я настолько уважаю математику,— сказал кардинал,— что в этом случае ожидаю от вас, профессор, непрерывных попыток отыскать ошибку в вычислениях».

По мере того, как шли годы, физики нашли такие ошибки у Геккеля и ему подобных. Они не этого искали — у науки другие цели, просто добросовестные ученые честно продолжали свои исследования и получили результаты, опровергшие их прежние понятия. В первой главе мы подробнее рассмотрим некоторые из этих заключений.

Трудами ученых собрана масса сведений о природных явлениях, об их существе и взаимосвязях. Важность этих знаний столь огромна,что ее невозможно переоценить, несмотря на вышеприведенные слова Оппенгеймера.

Именно эти знания дают материалы для иллюстраций и аналогий, приближающих нас к лучшему пониманию внутренней жизни людей.

При этом, однако, необходимо подчеркнуть следующее: христианство — не объект естественнонаучного изучения и никогда им не будет. Область христианского опыта во всех отношениях чужда области приложения научных инструментов или строго логического мышления. С чисто научной точки зрения о христианстве ничего нельзя сказать. Более того, христианство не основывается ни на методе, ни на результатах естественных наук. Из этого же следует, что и христианство не может судить об этих результатах, кроме тех случаев, когда их пытаются распространять на духовную и моральную область.

Иными словами, христианство и наука не могут влиять друг на друга ни действительным, ни, тем более, решающим образом.

Но это еще не все. В наши дни верующий человек живет в мире, где научное мышление сильно воздействует на повседневную жизнь и на отношения между людьми. В то же время, научно мыслящий человек живет в культуре, возникшей и сложившейся под решающим влиянием религиозной веры в сверхъестественное начало.

И религия и наука входят в общечеловеческое наследие. Отношения науки и религии и есть та дилемма, которую человечеству необходимо как-то разрешить.

К несчастью, люди не всегда ясно понимали существенную разницу между знанием и верой, что порождало ненужные раздоры. Причиной их бывало смешение несовместимых понятий, на деле, так сказать, не подлежащих сопоставлению. Как пример можно привести несовместимость эстетической оценки произведения искусства и химического анализа его красок. Следовательно, и нам не нужно повторять ошибочные мнения о необходимости устранения тех разногласий, которые якобы существуют между истинами христианской веры и данными научных исследований. Многим наконец становится ясной вся бессмыслица сопоставлений между столь разнокачественными областями человеческого опыта. Сверх того, христианское учение полагает себя полным, окончательным и абсолютным, а научные понятия никогда не станут окончательными, но должны переосмысливаться и перетолковываться по ходу движения науки и вызываемого им пересмотра познавательных задач.

Христианские истины даются откровением, наука же нацелена на поиски и выявление истин. Одно это должно показать всю бесполезность любых предпринимаемых попыток сравнивать научную и христианскую точки зрения.

Христианам случается переживать тревогу из-за науки и ее открытий. Например, молодой физик может прийти к выводу, что он не вправе считать себя внутренне честным, если продолжает верить в Библию. На мой взгляд, эти тревоги беспочвенны и порождаются неверной оценкой и религиозных и научных понятий.

Необходимо, следовательно, подчеркнуть, что можно одновременно быть и ученым и верующим. Это подтверждается примером многих выдающихся ученых современности и прошлого.

Очевидно, что нам приходится иметь дело с обеими сторонами человеческой натуры. Человеку даны разум и сердце, и оба достойны уважения. Смущает же нас то, что наши разнообразные переживания не всегда удается привести к согласию. Отсюда некоторые заключают, что одни из них верны, а другие — ложны. Будучи мыслящими существами, мы, похоже, признали обязательным постулат, гласящий, что все истинное и реальное должно быть выражено в логических построениях, свободных от всякой двусмыслицы.