Свет и тени в среде обитания - [3]

Девушка держала карася двумя пальчиками за хвост, словно изучала, до какой степени съедобен этот предмет.

- Не перейти ли мне сразу ко второму блюду? - нерешительно сказала она.

В это время где-то неподалеку от них, сверху, послышался все нарастающий шум. Непонятно откуда вынырнула большая желтая "стрекоза". Если бы сейчас бросить камень, можно было бы даже попасть в ее брюхо. Вертолет чуть накренился и почти завис над ними, бешено вращая пропеллером.

- Прилетел все-таки! - удивленно произнесла Наташа, радуясь непонятно чему. Она замахала рыбой, а белый платочек, сорвавшись с флагштока, полетел по воздуху.

"Стрекоза" резко взяла вправо и скрылась за лесным массивом.

- Да, прилетел, - грустно сказал мужчина. - Только он никогда здесь не останавливается.

2

Нашлась и соль в спичечном коробке, и черный хлеб, причем поразительно свежий, душистый, разламывающийся на куски.

- Сами, что ли, печете? - недоверчиво спросила девушка, хотя сейчас вроде бы, после вертолета, нечему было и удивляться.

Было во всем этом ночном сидении возле костра на крыше что-то таинственное, а может быть, и волшебное, словно она спала в своей комнате и ей снился сон. И рыба, и огонь с дымом, и вкусный хлеб, и низенькая табуретка, на которой сидела Наташа, и этот человек, подбрасывающий на ладони картошку, - все было из сказочного сна детства, привидевшегося ей когда-то очень давно или, напротив, только ожидаемого через много-много лет. Но так непременно было или произойдет. или уже случилось? Она совсем запуталась в своих мыслях, снах и действительности. И даже не раcслышала, что он ей ответил.

- В булочной машину разгружал, - повторил человек. И добавил: - Утром будет уже не тот.

Утром все будет уже не так, подумала она, вновь погружаясь в свои сны-мысли. Мы и не признаем друг друга, если вдруг столкнемся на улице, при солнечном свете. Или сделаем вид и пройдем мимо. У каждого своя дорога, две тропинки в лесу, и они случайно пересеклись здесь. Постояли, поговорили, похвастались набранными грибами и разошлись. Почему? Заблудились они, что ли? Вот встретились неожиданно два человека на крыше, им было интересно, пока не наступил рассвет. А дальше? потом один прыгнул вниз, а второй остался. Нет, это уже какой-то другой сон, нехороший... Наташа взглянула на мужчину исподлобья. Наверное, она прошептала это вслух, потому что он с любопытством спросил:

- Кто прыгнул, а кто остался?

- Не знаю, - серьезно ответила она. - Это не имеет значения.

- Не имеет, - согласился Вадим. - Жизнь вообще настолько символична, что чуть-чуть реальности не прибавит ей ровно никакого значения. Вы кушаете конкретную рыбу, и она исчезает, значит, можно сказать, вы проглотили символ реальности, но при этом не подавились костью и не стали другим символом. В четвертом часу утра я всегда заговариваюсь, а к пяти наступает просвет, вот.

Наташа терпеливо выслушала его и произнесла:

- У меня другая реальность - я выхожу замуж.

Помолчав, мужчина равнодушно сказал:

- Поздравляю. Чего ж вы тут? Понимаю, самому до смерти надоели эти свадьбы проклятые, осетрина вечная, "горько!" из каждого угла, а кто-нибудь уже мордой в салате. Хорошо еще, если не жених...

- Нет, свадьба у меня через неделю, а сейчас вроде как репетиция оркестра. "Прогон премьеры, - подумала она. - Только неизвестно, кто, кого и куда прогнал".

- А-а, тогда все ясно! - сказал мужчина, подкладывая в костер дощечек.

- Ну что - "а"? - сердито передразнила его Наташа. - Вы думаете, я такая взбалмошная, что убежала из-под венца? Которого к тому же и в помине нет. Брак светский.

- Ничего я о вас не думаю, - откликнулся Вадим. - Мне, видите ли, и думать нечем - я из тяжелой палаты сбежал. Сейчас, поди, санитары повсюду роют, найдут - в рубашку повяжут.

Девушка на секунду застыла, но решила вновь не верить ему. Уж слишком безобидно-беспечно он выглядел.

- Надеетесь от всех спрятаться? Я вас сразу раскусила.

- Вы лучше картошку кусайте. остынет - будет совсем не то.

- И вам удается? Ну, зарыться в землю? - не унималась она, даже не взглянув на протянутую ладонь, в которой, словно камешек, лежал черный печеный клубень. - Это не вы с Кантом выдумали "вещь в себе"? Ах, простите, забыла, вам же нечем думать.

- Да что с вами? - удивился Вадим. - С кем-то поссорились, а на меня злитесь. Так хорошо сидели...

- А вы не воображайте из себя невесть что. Терпеть этого не могу. Обыкновенный бомж, простите за откровенность. Дайте сюда картошку!

- Нате. И успокойтесь, - мягко сказал мужчина. - А то еще и с крыши убежите, а выше - некуда.

Они посидели молча, украдкой поглядывая друг на друга. Откуда-то из окон или со двора донеслось: "На-та-ша! На-та-ли!.."

- Вас зовут, - произнес Вадим.

- Если я вас обидела - извините, - ответила она. - Но я не хочу уходить. Просто не хочу, и все.

- Так "просто" никогда ничего не бывает.

Наташа обдумала его слова и согласилась. Наверное, он прав, и ничего случайного в жизни действительно нет. Как нет ее и в этой ночной встрече на крыше, под звездным небом и лукаво смеющейся луной. Или же все вокруг соткано из ее призрачных лучей, насмешливо, но и печально растающих с приближением рассвета.