Свет и тень - [8]

Кто-то свернул в таверну, остальные разошлись по своим комнатам этажом ниже. Подниматься наверх Каролин пришлось одной. Она успокаивала себя только тем, что в случае опасности станет кричать и ей придут на помощь. Сглотнув, Каролин толкнула дверь и подождала, когда та распахнется. Свет, падавший из коридора, выхватывал из полумрака сундук и кровать. Каролин ступила на залитый лунным сиянием квадрат возле кровати. Внезапно свет, исходивший из коридора, померк, так как дверь захлопнулась и чья-то рука стальным обручем обхватила ее талию, крепко прижав к ее бокам ее же руки. И прежде чем она успела издать хоть звук, рот ее был зажат.

Глава 2

— Не кричи!

Низкий мужской голос прозвучал грубо и угрожающе. Каролин стала бороться, пиная своего обидчика ногами и стараясь таким образом освободиться от его хватки, но тот рывком подтащил ее к себе и сжал еще крепче. За спиной она чувствовала твердое мускулистое тело высокого мужчины. Каролин попыталась закричать, но длинные, мозолистые пальцы, зажимавшие ей рот, еще глубже впились в нее, причинив ей боль и подавив всякие звуки.

— Замолчи! Маленькая дуреха!

Даже в этих отрывочных сердитых словах можно было безошибочно уловить произношение британца благородного происхождения, а судя по его тону, это был кто-то знакомый, из ее прошлой жизни… Бороться она перестала. В ответ нападавший ослабил хватку.

— Вот так-то лучше! — говорил он по-прежнему тихо, но голос звучал скорее саркастично, чем грозно. — Я рад, что за несколько недель отсутствия ты не забыла меня окончательно. Что ж, семь лет жалкого существования не скоро забываются, правда, а?

Каролин замерла в изумлении. Кто был этот незнакомец? Она начала говорить и почувствовала на своих губах солоноватый вкус его кожи. Мозолистая ладонь слегка приподнялась.

— Ты…

Дальнейшие слова получились довольно невразумительными, она откашлялась и начала заново:

— Вы, должно быть, ошиблись…

Мужчина издал вздох раздражения и повернул ее к себе.

— Не испытывай моего терпения! — прорычал он. При этом его лицо находилось всего в нескольких дюймах от ее лица. — Я едва сдерживаю нестерпимое желание избить тебя! — Он оттолкнул ее прочь и быстро и уверенно направился к лампе, по-видимому, для того, чтобы зажечь ее. Каролин знала, что в этот момент она могла, воспользовавшись ситуацией, убежать и позвать людей на помощь, но она как вкопанная оставалась на месте и во все глаза смотрела на незнакомца.

Дрожащий, неверный свет лампы, которую держал в руках ночной гость, ложился на его лицо зловещими отблесками, придавая всей его внешности что-то сатанинское. Четко обозначенные двумя густыми тенями глаза запали, словно бы превратившись в глубокие, темные затоны. В тусклом свете Каролин могла разглядеть, что роста гость был выше среднего, а ширина плеч свидетельствовала о мощном телосложении. Длинные пальцы огибали подставку лампы, на тыльной стороне ладони ясно выступали туго натянутые сухожилия. Руки его были, по всей видимости, сильными. Она еще чувствовала на своих щеках прикосновения его слегка мозолистых пальцев. Каролин смотрела ему в лицо, уверенная в том, что вовсе не он напал на нее предыдущей ночью. У нынешнего визитера были все данные к тому, чтобы без всяких затруднений придушить актрисочку, но он даже не попытался сделать этого. Напротив, жертва была отпущена сразу, как только прекратила оказывать сопротивление и глупо размахивать руками. Каролин в совершенном молчании наблюдала, как жестко смотрели на нее глаза незнакомца и как растягивался в усмешке красивый, немного хищный рот.

— Господи, как быстро ты дошла до этого!

Задетая прозвучавшим в этих словах презрением, Каролин вздернула подбородок:

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Актриса! — Теперь его тон стал едким, он обвел комнату взглядом, выражавшим отвращение к убогости ее обстановки. — Неужели тебе настолько хотелось унизить меня?

— Унизить вас?

Он поставил лампу на сундук, подошел к окну и стал с нарочитым интересом изучать пустынную улицу, всем своим видом показывая, как неприятна ему гнусная актрисочка.

— Да, унизить меня. Другой причины для того, чтобы пасть так низко, что начать торговать собой, я не нахожу. Конечно, если только твой распрекрасный любовник не оставил тебя с носом.

Хотя все происходящее выглядело по меньшей мере странно и не правдоподобно, Каролин почувствовала себя уязвленной бесстыдными речами незнакомца и не могла не защитить себя.

— Я не торгую собой. Я играю.

— С таким же успехом ты могла бы вышагивать с надписью «шлюха» на лбу.

— Я никогда…

— Не утруждай себя, — оборвал он ее. — Мне это безразлично. Ты могла иметь сотню мужчин. Для меня это больше не имеет значения, пока ты не переходишь грань дозволенного.

— Минуточку. Я не знаю, что вы тут делаете и кто вы такой, но вы не имеете ни малейшего права вламываться в комнату к вдове и оскорблять ее.

В изумлении незнакомец повернулся:

— Права? У меня есть все права. Ты что, лишилась рассудка? Меня нисколько не заботит то, чем ты занимаешься, но ты моя жена. И все твои действия отражаются на моей семье. Тебе следовало бы об этом подумать до того, как ты сбежала. И я не позволю тебе замарать имя Сомервилла грязью.