Свет и тень - [35]

– Ты говоришь об Алексе?

– О нем, о ком же еще! Прости меня, Люси, но так уж получилось, что сейчас я не могу думать ни о ком, кроме него, а он меня не замечает...

– Ты шутишь или говоришь всерьез? – недоверчиво взглянув на сестру, произнесла Люси. – Он ведь сам не свой, с тех пор как мы вернулись с ранчо. Он влюблен в тебя как мальчишка, но ты этого словно не видишь!

– Ты... Ты уверена в этом, Люси?

– Если я в чем и уверена, так именно в этом. А Стивен? Прости, что спрашиваю, но ты совсем не думаешь о нем?

– Стивен? Знаешь, я, наверное, никогда толком и не любила его. Просто мне было слишком одиноко тогда, когда мы познакомились, и он так отличался от всех, кого я знала, и говорил такие красивые слова... И сам был таким красивым... А ты? Ты не вспоминаешь о нем?

– Вспоминаю. Но это пройдет. Это была какая-то странная болезнь, но я уже выздоравливаю и вскоре совсем перестану думать о нем. Он был для меня чем-то вроде любовной прививки. Пока не переболеешь, не начнешь ценить то, что действительно достойно любви.

– Я так рада, что ты поняла это, Люси. А теперь, пожалуйста, пойдем домой, нам еще нужно так много сказать друг другу... Да и миссис Янг, наверное, совсем уже извелась от беспокойства. Знаешь, у меня есть сюрприз для тебя. Мистер Макалистер выправил тебе документы, и теперь ты наконец настоящая Мелисса Лансер. Но и это еще не все. Он также подготовил документы на раздел имущества, и теперь ты по праву являешься владелицей своей части наследства. Кроме того, мне еще нужно задать тебе парочку вопросов об Алексе. Ведь если то, что ты сказала мне, правда, то я самая глупая женщина на свете и надо подумать, как объяснить ему это!

Глава 16

Оставив свой автомобиль перед поворотом на ведущую в Честнат-хауз аллею, Стивен взял с заднего сиденья большой рюкзак и пешком отправился к виднеющемуся вдали дому. Странно, но страх впервые потерял свою власть над ним, и сейчас он не испытывал ничего, кроме сильного, но приятного возбуждения. Адреналин пьянил его.

Потрепав по загривкам двух бесшумно подбежавших к нему сторожевых собак, он сунул в их внушающие страх пасти заранее приготовленные мясные палочки и, убедившись, что собакам он больше не интересен, продолжил свой путь. Взглянув на светящиеся стрелки часов, он подумал о том, что правильно выбрал время. Два часа ночи, самый подходящий час для ограбления, время, когда хозяева крепко спят в своих кроватях и им снятся самые сладкие сны.

Быстро отключив сигнализацию, он бесшумно, как тень, вошел внутрь дома. Прислушавшись к доносившимся до него звукам и убедившись, что никто не помешает ему совершить задуманное, он направился в соединяющую малую и большую гостиные галерею, сплошь увешанную картинами известных художников. Надев специальные очки и убедившись, что инфракрасная сигнализация не включена, он подошел к заранее выбранной картине и, полюбовавшись на нее несколько секунд, заменил на принесенную с собой в рюкзаке копию. Одной этой небольшой картины Уистлера могло хватить на безбедное существование практически до конца его дней. Копию этой картины ему сделал еще полгода назад один студент художественной школы, и, хотя ей было далеко до оригинала, подделку с первого взгляда распознать было непросто... Упаковав картину в рюкзак, он направился в библиотеку. Уистлер Уистлером, но его нужно еще продать, а наличные деньги ему нужны сейчас.

Опасность щекотала нервы, подстегивала воображение. Ведь уже сегодня вечером он сможет поужинать в изысканном французском ресторане. Только бы фортуна оказалась к нему благосклонной!

Почувствовав небывалый подъем, он осторожно потянул на себя тяжелую, ведущую в библиотеку дверь. Открыть спрятанный за книжными полками сейф было для него несложной задачей, ведь когда-то он сам обучал Даниэлу, как правильно отключать сигнализацию и вводить нужные цифры кода. Была, правда, еще опасность, что она изменила код, но, к счастью, после всех проделанных им необходимых манипуляций дверца сейфа с легким щелчком поддалась ему.

С этого момента Стивен уже не слышал и не видел ничего вокруг себя. Глядя в темное нутро сейфа, на тускло поблескивающие в мертвенно-бледном свете луны драгоценности, он думал только о том, сколько ему удастся выручить за них в ювелирных лавках лондонского Сохо.

После долгого, почти трехчасового, разговора с сестрой Даниэла чувствовала такую усталость, что заснула едва ли не сразу после ухода Люси из ее комнаты, а проснувшись вдруг среди ночи, долго не могла понять, что именно разбудило ее.

Прислушавшись к доносящимся до ее комнаты звукам и убедившись, что все тихо, она попыталась заснуть снова, но, промучившись около получаса, поняла, что вряд ли сможет заснуть. Сон, будто шаловливый мотылек, упорхнул от нее как раз тогда, когда она уже готова была поймать его. Взглянув на часы, она увидела, – что стрелки только-только подходят к трем часам.

Убедившись, что заснуть ей так и не удастся, Даниэла встала и, накинув шелковый халат, направилась в библиотеку за оставленной там пару дней назад книгой.

Войдя в библиотеку, Даниэла нажала на выключатель, и просторное помещение озарилось ярким светом. Увидев стоящего возле открытой дверцы сейфа Стивена, она даже не испугалась, подумав, что ночные переживания сделали из нее жертву галлюцинаций. Но тут же здравый смысл вернул ей способность восприятия. Убедившись, что стоящий в нескольких метрах от нее мужчина не плод ее разыгравшегося воображения, она обратилась к нему с вопросом: