Свет грядущих дней - [10]

В конце XVII века, однако, Польша развалилась. Ее правительство утратило устойчивость, и в страну одновременно вторглись Германия, Австрия и Россия, разделив ее на три части; в каждой из них завоеватели установили свои обычаи. Поляков объединяли националистические устремления, они оберегали свой язык и литературу. Польские евреи менялись под оккупацией: жившие на германской территории учили саксонский диалект немецкого языка и становились образованными представителями среднего класса, между тем как евреи, оказавшиеся на территории, управляемой австрийцами (в Галиции), страдали от чудовищной нищеты. Бо́льшая часть польских евреев оказалась под Российской империей, которая навязывала экономические и религиозные постановления населению, в большой степени состоявшему из рабочего класса. Границы продолжали меняться. Например, Енджеюв сначала относился к Галиции, потом перешел к России. Евреи чувствовали себя как на иголках, особенно в финансовом отношении, поскольку постоянно меняющиеся законы пагубно влияли на их уровень жизни.

Во время Первой мировой войны три страны, оккупировавшие Польшу, сражались каждая на своей территории. Несмотря на сотни тысяч потерянных жизней и разрушенную экономику, Польша вышла победительницей: была основана Вторая республика. Вновь объединившейся Польше предстояло заново не только отстраивать свои города, но и создавать свою идентичность. Политический ландшафт страны был весьма неоднородным. Оттачивавшиеся много лет националистические устремления находили противоречивые выражения. Одну позицию представляли ностальгирующие монархисты, призывавшие восстановить старую плюралистскую Польшу – Польшу как многонациональное государство. (Четверо из десяти граждан новой страны были представителями меньшинств.) Совершенно иную позицию занимали те, кто видел Польшу государством-нацией, моноэтничной страной. Националистическое движение, выступавшее за «чистокровную польскость», быстро росло. Платформа этой партии целиком основывалась на очернении польских евреев, которые якобы несли полную ответственность за нищету и политические проблемы страны. Польша так и не оправилась от Первой мировой войны и последовавших за ней конфликтов с соседями; евреев обвиняли в пособничестве врагу. Эта партия правого крыла пропагандировала новую польскую идентичность, своеобразно определяя ее как «нееврейскую»[57]. Проживание евреев в стране на протяжении многих поколений, не говоря уж о формально равных правах, в расчет не принималось. Следуя нацистской расовой теории, которую эта партия легкомысленно переняла, ее сторонники утверждали, что еврей не может быть поляком.

Центральное правительство приняло закон о едином дне отдыха – воскресенье, оно дискриминировало евреев при приеме на работу, однако его положение было ненадежным. Всего через несколько лет, в 1926 году, в результате государственного переворота власть в Польше захватил Юзеф Пилсудский, разделявший одновременно взгляды монархистов и социалистов. Бывший генерал и государственный деятель, он выступал за полиэтничность Польши, и хотя евреям он ничем особо не помог, они почувствовали себя под его полуавторитарным правлением безопаснее, чем под властью представительного правительства.

У Пилсудского, однако, было много противников, и когда он умер в 1935 году – Рене исполнилось тогда одиннадцать, – правые националисты с легкостью взяли власть. Правительство не приветствовало прямого насилия и погромов (хотя они все равно случались), но бойкот еврейского бизнеса поощрялся. Церковь осуждала нацистский расизм, однако стимулировала антиеврейские настроения. В университетах польские студенты отстаивали расовую идеологию Гитлера. Были введены этнические квоты, и студентов-евреев загнали в «скамеечные гетто» – на самые последние ряды аудитории. По иронии судьбы, евреи традиционно получали польское образование, многие из них говорили по-польски (некоторые безупречно) и еврейские газеты читали на польском языке. Даже в таких маленьких городках, как Енджеюв, рост антисемитизма в 1930-е годы был очевиден[58]: от расистской клеветы до бойкотирования еврейского бизнеса, битья витрин и провоцирования стычек. Много вечеров Реня проводила настороже у окна, опасаясь, что хулиганствующие антисемиты подожгут их дом или причинят зло ее родителям, за которых она всегда чувствовала себя ответственной.

Знаменитый комедийный дуэт «Джиган и Шумахер»[59], выступавший на идише и имевший свой театр-кабаре в Варшаве, начал поднимать тему антисемитизма на сцене. В своем зловеще-пророческом юмористическом скетче «Последний еврей в Польше»[60] артисты создали портрет страны, внезапно лишившейся всех своих евреев и впавшей в панику из-за последовавшего разрушения всей экономики и культуры. Несмотря на растущую нетерпимость к евреям или, вероятно, взбудораженные ощущением дискомфорта, но вдохновленные надеждой, евреи в то же время переживали свой золотой век в литературе, поэзии, театре, философии, социальной активности, религиозной науке и образовании – и всем этим наслаждалась семья Кукелков.