Свет далекой Земли - [16]

Казалось, ничто не могло смутить гостеприимных хозяев, думал Уокер, дивясь результатам поспешной, но добросовестной работы. Хюффийцы предусмотрели все, даже изготовление пяти вариантов временной мебели, которая подошла бы всем прибывшим, принадлежавшим к пяти разным биологическим видам.

Когда импровизированные квартиры были готовы, капитан Герлла-хин предоставил Уокеру и его друзьям решать, хотят ли они ими воспользоваться.

— Будем мы здесь задерживаться или нет, целиком и полностью зависит от вас, — сказал капитан Маркусу. — Это ваше путешествие. Мне и моему экипажу поручено доставить вас туда, куда вы пожелаете. Мы подчинимся любому вашему решению.

Джордж был за скорейшее продолжение путешествия. С ним была солидарна Скви, которая считала, что окружение хюффийцев подходит ей отнюдь не больше, чем окружение любых других существ, которым не посчастливилось родиться к'эрему. Однако Браук хотел остаться и пожить на Хюффе, жителей которого он полюбил хотя бы уже за то, что они смогли до конца выслушать его нескончаемую сагу. Что касается Уокера, то он не скрывал, что хочет получить удовольствие от пребывания на твердой земле под открытым небом (пусть даже оно и отдавало желтизной) и отдохнуть от холодных отсеков космического корабля.

Кроме того, было понятно, что хюффийцы просто жаждут, чтобы их гости хоть немного побыли на их планете. Хюффийцы были невообразимо рады, что их гости оказались не иолфами, и непременно хотели воспользоваться случаем выразить свою бесконечную благодарность. За годы работы в торговле Уокер не особенно интересовался изъявлениями благодарности, но зато научился рассуждать и рассуждал так.

Спешить им, собственно говоря, некуда. Земля, К'эрем и, несомненно, Туукалия никуда за это время не денутся и не сойдут со своих орбит — притом что нийувским астрономам во главе с Собж-ус и их хюффийским коллегам удастся установить координаты хотя бы одной из этих планет.

Ученым для работы потребуется время. Кроме того, несмотря на заверения Герлла-хина, Уокер был убежден в том, что если нийувским астронавтам из экипажей трех кораблей дать право выбора, то они подавляющим большинством проголосуют за космический эквивалент увольнения на берег.

— Думаю, что самое удачное решение — это остаться здесь на некоторое время, — сказал Уокер начальнику экспедиции.

Реакция Герлла-хина на ответ Уокера была краткой и формальной, но по движениям всех четырех хвостов и покраснению брыжейки землянин понял, что и капитан очень доволен его решением.

Только через два дня после того, как хюффийцы устроили своих дорогих гостей в поспешно, но стильно оформленных жилищах, Уокер наконец увиделся со Скви, которая в одиночестве сидела на улице под дождем. Так как даже промышленные зоны Хюффа были окружены искусственными ландшафтами, то и здесь росли трехствольные деревья и особенные кусты, украшенные красновато-золотистыми кисточками. С севера мелкий быстрый ручей обтекал участок. В этом ручье Уокер и обнаружил к'эрему.

Она сидела в ручье, погрузив в него все десять своих конечностей и с удовольствием подставив тело под струи дождя. Ее даже не волновало, что в воде могут содержаться промышленные отходы или пестициды. Под темным небом ее красно-коричневая кожа казалась почти черной. Почувствовав приближение Уокера, Скви приоткрыла серебристые, глубоко посаженные глаза. Даже украшения из металла и керамики казались сегодня необычайно скромными и тусклыми.

Осторожно спустившись по скользкому вымощенному берегу к воде, Уокер присел на корточки, чтобы оказаться вровень со Скви.

— Что тебе надо? — В ее тоне, переданном имплантом, который вставили ей в мозг виленджи, слышалась горечь. Чувствовалось, что Скви находится в подавленном состоянии.

— Просто хотел тебя навестить, — ответил Уокер. — В конце концов, мы оказались на совершенно незнакомой планете.

— Эта планета абсолютно безвредна, — прошипела Скви. — При умеренной интеллектуальности местные жители неагрессивны до банальности. Здесь я в полной безопасности.

Скви не поблагодарила Уокера за заботу. Собственно, хорошо зная Скви, Уокер и не ждал от нее благодарности.

Здесь даже дождь был дружелюбным — тепловатым и одновременно освежающим, то есть не холодным и не резким.

— Нравится тебе эта влага? — спросил Уокер только для того, чтобы поддержать разговор.

Скви не могла повернуть голову, чтобы разговаривать с Маркусом, и поэтому ей пришлось развернуться к нему всем телом, упираясь конечностями в выложенное камнями дно ручья.

— Я бы предпочла местное море, но нам лучше держаться вместе. Правда, для тебя это важнее, чем для меня.

— Я согласен, — сказал Уокер, желая смягчить Скви. Он протянул руку к ручью. — Что ты здесь делаешь? Хочешь увлажнить кожу?

Она отвернулась:

— Я плачу. Я тихо плачу. По крайней мере, я плакала, когда пришел ты.

— Я прошу прощения, — совершенно искренне произнес Уокер. — Что-то не так?

Когда она снова взглянула в глаза Уокера, ее горизонтальные зрачки были расширены, покрывая почти всю поверхность радужки.

— Что-то не так? Что-то?! — По ее тону Маркус понял, что его вопрос лишил Скви ее способности к иронии. Но она все же попыталась ее сохранить. — Я здесь одна. Я полностью зависима от существ, которые ниже меня по развитию и интеллекту. Мне не с кем вести интеллектуальные беседы, не могу ни с кем обсуждать действительно важные вещи. Мне никогда, никогда не удастся вернуться на мой милый, удивительный, чудесный К'эрем.