Свести с ума Мартину - [2]

– Господин комиссар, вы должны…

– Минуточку, мадам.

– Мадемуазель.

– Пусть будет мадемуазель. Но прежде чем вас выслушать, я хотел бы знать, с кем имею дело.

– Мартина Пьюбран.

– Вы имеете какое-нибудь отношение к Пьюбранам из Блонзата?

– Я дочь Жюльбера Пьюбрана, умершего шесть месяцев назад.

Невику стало интересно. Жюльбер Пьюбран был одной из самых выдающихся личностей на Лоте и как политик, и как человек, много сделавший для процветания края. Он умер внезапно в шестьдесят лет от инфаркта миокарда, оставив единственную дочь. Она увлекалась антропологией и участвовала в экспедиции от «Института Человека», к большому неудовольствию отца, который хотел, чтобы дочь вела себя соответственно своему положению в обществе и нашла бы подобающего мужа, а не охотилась бы за черепами и не строила из себя мальчишку.

– Теперь, когда мы познакомились, объясните, что же случилось?

– Когда мы вышли из ресторана, то решили прогуляться по старому Каору.

Комиссар, сам влюбленный в старинные кварталы, мог по достоинству оценить эту идею. Однако он довольствовался вопросом:

– Мы?

– Ну и что. Конечно мы. Мой дядя Марсьяль, моя тетя Олимпия, мой кузен Марк и его жена София.

– Дальше.

– Не знаю почему, мне вдруг захотелось пойти вперед. Может быть потому, что Марк раздражал меня глупыми замечаниями и постоянным бестолковым умничаньем. Когда же я обернулась, их осталось только трое.

– Я не понимаю.

– В конце улицы Маскуту я заметила, что Марк исчез, и когда я спросила, куда он делся, они посмотрели на меня так, словно мой вопрос лишен всякого смысла. С улицы Ласкье я свернула на Филикс Сант-Пьер и через несколько шагов, когда компания догнала меня, обратила внимание на отсутствие Олимпии, моей тети, на что дядя ответил: «Малыш, твоя тетя вовсе не была с нами».

– И это неправда?

– Конечно неправда! Достаточно осведомиться в ресторане «Моя харчевня», где мы все вместе ужинали, и они скажут, на сколько человек был накрыт стол.

– Странно, не правда ли?

– Заранее продуманный план, чтобы заставить меня потерять рассудок.

– С какой целью?

Она пожала плечами.

– Слишком долго объяснять…

– А после исчезновения вашей тети?

– Следующей была моя кузина Софи.

– И ваш дядя…

– …мне сказал: «Послушай, Мартина, ты разве забыла, что оказала мне честь поужинать с тобой тет-а-тет?»

– И, наконец, сам дядя?

– Буквально растворился в воздухе, когда мы подошли к Аль. Тут мне по-настоящему стало страшно, и я побежала к нам.

– Но вы меня не знаете.

– Я плохо выразилась. Я решила искать защиты у полиции.

– Почему?

– Я испугалась.

– Чего?

– Того, что они могли со мной сделать.

– Например.

– Меня убить!

– Вам не кажется, что вы немного преувеличиваете?

Она грустно улыбнулась.

– Я так и думала, что вы мне не поверите. И таким образом им удастся довести дело до конца.

В этот момент появился Ланглуа:

– Господин комиссар, здесь господин ищет женщину.

– Пусть он войдет.

Вошел мужчина лет пятидесяти, высокий, худой, не по возрасту элегантный, в котором с первых же слов угадывалось безупречное воспитание и некая утонченность, присущая другой эпохе. Он подбежал к девушке:

– Мартина! Слава Богу! Знаешь, ведь ты нас ужасно напугала! Марк сказал, что в твоем состоянии ты могла броситься в Лот.

– И вас бы это устроило, не так ли?

– Что ты такое говоришь?

– Да вы никогда в этом не признаетесь в присутствии постороннего, тем более, когда посторонний – комиссар полиции.

– Да ты рассудок потеряла, честное слово!

– Во всяком случае, вы хотите это доказать.

– Девочка моя бедная!

Дядя повернулся к Тьерри.

– Господин комиссар, примите мои извинения, во-первых, за то, что моя племянница побеспокоила вас в столь поздний час, чтобы наговорить глупостей; во-вторых, за эту безобразную сцену. Позвольте представиться, доктор Марсьяль Пьюбран.

– Ваше имя мне знакомо, доктор.

– Приятно слышать, господин комиссар, жаль, что мы встретились при таких… таких глупых обстоятельствах.

Не отвечая ему, Невик обратился к Мартине:

– Что вы об этом думаете, Мартина?

– Что я об этом думаю? Я думаю, что вы конечно же поверите моему дяде, ведь он занимает высокое положение в Каоре. И еще я думаю, что совершила абсолютно бесполезный поступок. Прощайте, господин комиссар, и не держите зла за то, что я нарушила вашу привычную жизнь.

Когда она захлопнула за собой дверь, доктор признался:

– Я не знаю, что происходит с Мартиной. Навязчивые идеи, которые ее преследуют и которые она принимает за реальность. Я убежден, что смерть ее отца, моего брата, потрясла ее намного больше, чем она хочет это показать. Для такого человека, как она, всякая слабость становится пороком. И потом…

– Потом?

– Это между нами, не правда ли, господин комиссар? Я спрашиваю себя, не случилось ли с ней там, в Южной Америке, что-нибудь такое, что пошатнуло се рассудок.

– А разве вы не психиатр, доктор?

– Да, господин комиссар, я много раз предлагал Мартине пройти полное обследование, но в моей профессии ничего не делается без согласия пациента.

– Что все-таки произошло этим вечером?

– Ничего особенного, мы все вместе поужинали и, поднимаясь из-за стола, я подумал, что неплохо было бы прогуляться по старому Каору. Никаких возражений это не вызвало, и мы ушли. Вдруг где-то в районе улицы Руссо Мартина, которая опережала нас на несколько метров, убежала, и я нашел ее только здесь.