Сверкающий ангел - [54]

– Олибрию убили в собственном замке, меньше чем через час, после того, как она поведала мне вашу историю. Я сожалею… Мне она была очень дорогим человеком. Может быть самым дорогим во всей вселенной, – Глеб со стуком поставил бокал на выдвижной столик и настоял: – Возьмите шкатулку.

Ариетта нерешительно шагнула к шкафу и, резко повернувшись на полпути, произнесла:

– Кто ее убил? Вы должны это знать!

– Я только догадываюсь. Верных доказательств нет.

– Ну говорите же!

– Те же люди, которые охотятся за вами – люди герцога Флаосара. Вы знаете, что он целит на пристианский трон? – Глеб медленно встал, ожидая, что дочь Фаолоры снова направит на него парализатор, но оружие так и осталось опущенным в безвольной руке.

– До меня доходили кое-какие слухи, – Ариетта, осторожно, будто ожидая подвоха, открыла резную дверку.

– Ваше Высочество, позвольте мне остановить откачку воздуха, – попросил землянин. – Люди, запертые в ангаре, ни в чем не виноваты.

– Стойте, не двигайтесь! Я осмотрю шкатулку, и вместе пойдем к ангару, – взяв шкатулку, наследница направилась к столу.

Сейчас Быстров вполне мог разоружить ее одним заученным движением, но не стал этого делать, опасаясь разорвать тоненькие паутинки доверия, протянувшиеся между ними.

Поставив ящичек с изящными рельефами на стол, пристианка разглядывала и ощупывала его, в поисках замка, потом спросила:

– Как она открывается, господин Быстров?

Глеб поднял шкатулку и, глядя на изображение Олибрии, прошептал:

– Я тебя люблю.

Под пористой поверхностью что-то щелкнуло, крышечка плавно поднялась.

– Оригинальный способ, – признала наследница, тень улыбки появилась на краешках ее губ. – У вас с графиней были очень доверительные отношения?

– Мы были достаточно близкие люди. Я любил Олибрию, если вас интересует именно это, – Быстров вручил шкатулку пристианке и отступил к обзорному экрану.

Ариетта перебирала документы минут пять: внимательно разглядывала имперские печати, беззвучно шевеля губами, читала записи Фаолоры.

– Прошу вас, идемте, скорее откроем ангар! – теряя терпение, произнес капитан. – Шкатулка теперь ваша, и вы сможете изучить эти бумаги, когда захочется.

– У нас есть еще время. Ответьте мне, господин Быстров… – пристианка поправила разорванное платье, съезжавшее с плеча, – если вы любили Олибрию, как вы… как вы могли допустить ее гибель?

Вопрос был столь неожиданный, что Глеб замер, не в силах выдохнуть. Рассказывать о том, как все произошло на самом деле: том, как он расстался с графиней у двери злополучной комнаты, том, как ожидал на террасе, услышав странный Олибрии призыв, поспешил к ней и застал ее с кинжалом в спине – рассказывать об этом сейчас было глупо и опасно. Не в силах объяснить принцессе, как могла погибнуть Олибрия, если в замке трижды защищенном от посторонних находился лишь настоящий экипаж «Тезея», Быстров мог вызвать лишь еще более серьезные подозрения Ариетты. И он сказал:

– Простите, Ваше Высочество, а вы любили свою мать?

На минуту в каюте повисла тишина.

– Так вот, – продолжил Глеб, – ее тоже больше нет.

– Не знаю, любила ли я ее. Сейчас в ангаре погибают ваши друзья. Вы сильно нервничаете, правда? Господин Быстров, я уже успела прочувствовать, что такое терять друзей. Идите к ангару! – она указала стволом парализатора на дверь. – Идите медленно и не останавливайтесь!

– Вы все еще не верите мне, – выйдя в коридор, Глеб грустно усмехнулся.

– Нет. Вы вполне можете служить Флаосару или Саолири. Мне известно: эти герцоги хитры и очень коварны. В моем положении лучше не верить никому.

– Что ж, разумно, – согласился Быстров, еще раз удивляясь, что в милой головке принцессы поселился отнюдь не беззаботный ум.

Когда впереди показалась широкая дверь с мигающим блоком управления, Глеб ускорил шаг. Ариетта не стала задерживать его, лишь предупредила:

– Дверь не открывать! Только переключить насосы на закачку.

Капитан нажал две кнопки и отрегулировал сенсорами подачу воздуха. Цвет индикатора изменился с красного на голубой.

– Аркадьевич, как вы там? Живы, здоровы? – спросил Быстров в переговорное устройство.

– Глеб Васильевич! Что происходит?! – раздался из решетки возбужденный голос Агафона. – Чуть не сдохли мы здесь! Я уже дверь пытался сверлить!

– Да ничего не происходит. Принцесса Ариетта захватила корабль, теперь мы – ее пленники, – сухо объяснил капитан. – В общем, если жрать захотите или в туалет – все вопросы к ней. Я ничего не напутал? – Быстров вопросительно взглянул на пристианку.

– Для передачи воды и еды дверь можно приоткрыть на ширину ладони, – не опуская оружия, любезно отозвалась дочь Фаолоры.

– Вот видите, у принцессы доброе сердце, – констатировал Глеб. – Взаимопонимание налаживается. Глядишь, через несколько дней и в туалет по одному выпускать будут. Вы пока работайте над цинтридом, работайте.

– Ваше Высочество! – раздался из решетки переговорника голос Орэлина. – Нижайше прошу извинить за недостойное обращение с вами. Но я… Клянусь перед Вратами Эдвана! – было слышно как он шумно выдохнул. – Все наши действия были направлены на ваше спасение!

– Теперь идем в рубку, – наследница повела стволом парализатора, указывая землянину путь, сама отступила к арсенальному отсеку.