Сверхновая. F&SF, 2004 № 37-38 - [14]

Снова вокруг засмеялись. Вандерхорст прервал сеанс, резким движением нажав на кнопку. Толпа сгинула и он остался один в круглой комнате, в тишине и неярком свете.

Он восхищался лунными колонистами и унизительные шутки в их адрес его совсем не радовали. Для некоторых чем хуже, тем лучше, размышлял он. Земляне предоставляют другим делать грязную работу, но почему-то считают, что сказав “спасибо” — уже переплачивают: Отец рассказывал Вандерхорсту, как обращались с ними — ветеранами последней войны. То же самое происходит и сейчас. Но у лунных жителей и римраннеров имеется враг куда более безжалостный, и нет никакой надежды на победу. Единственным победителем всегда выходил Космос. Земляные черви не могли понять их и потому насмехались.

Настроение у Вандерхорста вконец испортилось. Теперешний юмор его разозлил. Он слышал подобные шутки прежде, они — вечны, и Вандерхорст презирал тех, кто поднимал на смех лучших представителей человечества. В шестидесятые мишенью для насмешек были бездомные, во множестве встречавшиеся рядом с городскими жилыми комплексами. Шайкеры были подходящим объектом насмешек для зажравшихся в своих комфортных жилищах горожан, называвших “поварами для нищих” тех, кто перерабатывал бытовые отходы. В сороковые мишенью для насмешек были лоби. А прежде — и другие непопулярные группы.

Но никогда прежде эти шутки не были такими вызывающими и открытыми. Вандерхорсту стало интересно, что же лунные поселенцы сделали такого, чтобы настроить против себя землян. Та информация, которой его напичкали под гипнозом, была в данном случае совершенно бесполезна. Ведь когда-нибудь, думал он, на месте лунных колонистов окажутся римраннеры.

Два дня спустя в Силверхилл явилась сенатор Далтон. Уже смеркалось, когда, возвратившись с прогулки, Вандерхорст застал её сидящей на скамейке у Фроствудской сторожки.

— Какого чёрта вы тут делаете? — спросил Вандерхорст.

— Мне необходимо было увидеться с вами, капитан.

— А я никого не желаю видеть.

— Прошу вас, капитан. Надо обсудить нечто важное.

— Это вы на днях пытались достать меня?

— Да, несколько раз. Меня не соединяли, так что я приехала лично. Это очень серьезно.

— Но не для меня.

— Для вас и для программы. Дайте мне всего несколько минут. Если мне не удастся убедить вас, я уйду.

Вандерхорст, поколебавшись мгновение и нахмурясь, ответил:

— Ладно, поговорим прямо здесь. Что вы хотите?

— Услышать о работе ВОП от того, кто в этом разбирается.

— Я всё сказал ещё в прошлый раз. Всю работу делают машины. А мне приходится время от времени давать им пинка. За четыре полёта я бодрствовал не более сотни часов.

— В чём, по-вашему, суть миссии римраннеров?

— Мы наблюдатели на передовой линии. Мы регистрируем приближающиеся объекты определённой массы, вычисляем их траекторию и посылаем информацию “Соломонам”. Если “Соломоны” решают, что объект представляет опасность для Земли или колоний, они запускают “Паладинов”. “Паладины” осуществляют необходимую акцию. Система работает. Сорок семь запусков и двадцать две акции с начала работы ВОП.

— И все без исключения представляли серьёзную угрозу?

— Соломоны сочли, что да. Я не возражал. Далтон немного помолчала.

— “Соломоны” и “Паладины” — это беспилотные аппараты. Так ли вы доверяете автоматам, как верите римраннерам?

— Почему бы нет? Они проще. Там мало что может сломаться. И они ближе, движутся медленней, контролировать их можно непосредственно с Земли.

— Что, если произойдёт авария, которую вы не сможете устранить?

— Смотря какая аварии. Если выйдут из строя приборы, то не страшно. Пропустил римраннер — подберут “Соломоны”, однако у них останется меньше времени и данных для работы. У астероида будет больше шансов.

— Если и “Соломоны” откажут?

— Паладины автоматически уничтожают всё, что достигнет лунной орбиты без соответствующего допуска. Вандерхорст хихикнул. — Круто будет, если это случится с дружественным кораблем пришельцев.

— Что, если все три системы откажут?

Вандерхорст пожал плечами.

— Можете молиться. Гак ведь поступали в прежние дни?

— Вы верите в молитву?

— В подобной ситуации я бы начал молиться независимо от того, верую или нет.

— Допустим, авария другого рода, с самим кораблём?

— Тогда я отправился бы в самое длительное путешествие в истории человечества.

Далтон кивнула.

— И что, если повреждён римраннер Вандерхорст?

— К чему вы клоните, сенатор?

— Предположим, что римраннер пробуждается по тревоге и ломается в стрессовой ситуации. Какой ущерб он может нанести? Может он сменить курс или передать ложную информацию?

— Римраннеры не ломаются.

— Техника — может. Отказывают как основные, так и вспомогательные системы. И с людьми такое случается, причём много чаще, чем нам хотелось бы. Что в таком случае может натворить римраннер? Я должна это знать. Мне необходимо принять решение и дать рекомендации. — Вандерхорст молчал, и она продолжала: — Знаете ли вы, что во время вашего последнего полёта двое вернувшихся римраннеров совершили тяжкие преступления, а одна из них пыталась покончить с собой? Люди слышали об этом и потому боятся вас.

— Пусть они побывают в нашей шкуре.