Сверхновая американская фантастика, 1995 № 03 [заметки]

1

Не тронь меня — (лат)

2

Кто это? На помощь! (иск. исп.)

3

Откуда эти? — (иск. исп.)

4

Подобная незыблемость конституции во Франции является неизбежным следствием наших законов.

И если вначале говорить о самом важном из законов, а именно о том законе, который регулирует порядок наследования трона, то какой политический принцип может быть более незыблемым, чем тот, который основан на природном законе наследования от отца к сыну? В 1814 году Людовик XVIII добился признания вечного права на престол для своего семейства. Те, кто определял результаты революции 1830 года, последовали его же примеру: они лишь подтвердили неизменность данного закона наследования престола в пользу другой династии. И в этом они подражали канцлеру Моцу, который в период формирования нового парламента не преминул заботливо объявить в том же самом ордонансе, что новые депутаты будут столь же неотзываемыми, как и их предшественники.

Законы 1830 года, равно как и законы, принятые в 1814 году, не предоставляют никакой возможности изменять конституцию. Следовательно, вполне ясно, что обычные законодательные средства недостаточны для достижения подобной цели.

На чем основана сила королевской власти? На конституции. А власть пэров? На конституции. А власть депутатов? На конституции. Тогда каким образом могут король, пэры и депутаты, объединив свои усилия, изменить что-либо в том основном законе, который и является единственным источником их права на власть? Без конституции они — ничто. А раз так, то на что они смогут опереться, если захотят изменить эту конституцию? Есть только два варианта: либо их усилия, направленные против хартии, оказываются бесполезными и она продолжает существовать, вопреки их воле, предоставляя им возможность по-прежнему править от ее имени; либо им все же удается изменить хартию, и тогда закон, давший им юридическое существование, уходит в небытие, превращая их самих в ничто. Уничтожив хартию, они уничтожили самих себя.

В законах, принятых в 1830 году, это просматривается даже с большей отчетливостью, чем в законах 1814 года. В 1814 году королевская власть еще рассматривалась как нечто, внеположное конституции и возвышающееся над нею, в то время как в 1830 году она, по ее собственному признанию, создается конституционным путем и без конституции ровным счетом ничего не значит.

Таким образом, часть нашей конституции является неизменяемой потому, что она связана с судьбой царствующего семейства, да и в целом конституция также неизменна, поскольку не имеется никаких легальных способов ее изменить.

Все это совершенно неприменимо к Англии. Поскольку здесь нет письменно зафиксированной конституции, кто может заявить, что Англия изменяет свой основной закон?

5

Самые почтенные из писавших об английской конституции авторы словно соревнуются друг с другом, подчеркивая это всемогущество парламента.

Делолм пишет (гл. X, с. 77): «Основополагающим английские юристы считают принцип, согласно которому парламент наделен возможностью совершить все, что угодно, кроме возможности превратить женщину в мужчину, а мужчину — в женщину».

Блэкстон поясняет еще категоричнее, хотя и не столь выразительно, как Делолм, эту же мысль в следующих словах: «Власть и юрисдикция парламента, по мнению сэра Эдварда Коука (4 Ист., 36), столь обширны и абсолютны как над отдельными личностями, так и по конкретным вопросам, что они не могут определяться какими бы то ни было ограничениями… Об этом органе власти, — добавляет он, — можно с полным основанием утверждать: Si antiquitatem spectes, est vetustissima; si dignitatem, est honoratissima; si jurisdictionem, est capacissima. [С точки зрения времени — очень древняя; с точки зрения престижа — очень почетная; с точки зрения юрисдикции — очень действенная (лат).] Он пользуется суверенными и бесконтрольными полномочиями создавать, утверждать, расширять, ограничивать, отменять аннулировать, восстанавливать и толковать любой закон во всех законодательных сферах, будь то церковное, светское, гражданское, военное, морское или уголовное право. Именно парламент наделяется конституцией объединенного королевства той деспотической и абсолютной властью, которая при любой форме правления должна находиться в чьих-то руках. Все социальные беды и невзгоды, все мероприятия и средства борьбы с этими невзгодами, когда они выходят за рамки закона, передаются на рассмотрение этому чрезвычайному трибуналу. Он может регулировать или даже видоизменять закон о престолонаследии, как это было сделано во времена царствования Генриха VIII и Вильгельма III. Он способен изменить уже принятую страной религию, как это неоднократно случалось в период правления Генриха VIII и его детей. Он может изменить или создать новую конституцию королевства и даже законы, регулирующие жизнь самого парламента, как это было сделано принятием акта об объединении Англии с Шотландией, а также различных постановлений относительно трех- и семилетних сроков избрания членов парламента. Одним словом, он может сделать все, что только в человеческих силах, и поэтому кое-кто не постыдился назвать эту власть, пожалуй чересчур смело, всевластием парламента.

6

Кроме того, палата лордов в Англии является последней апелляционной инстанцией в некоторых гражданских делах.

7

Это вовсе не означает, что офицера можно лишить его звания, но это значит, что его можно отстранить от командного поста.

8

Гл. I, раздел II, § 8.

9

См. конституции штатов Иллинойс, Мэн, Коннектикут и Джорджия.

10

Конституции разных американских штатов лучше всего согласуются между собой в области политического устройства.

Конституции всех штатов, в которых это установлено законом, наделяют именно палату представителей исключительным правом выдвигать обвинения, кроме конституции Северной Каролины, согласно которой это право отдано большому жюри присяжных, решающему вопрос о подсудности того или иного дела (ст. 23).

Конституции почти всех штатов наделяют сенат или замещающую его ассамблею исключительным правом выносить решения по особо важным политическим вопросам.

Единственными мерами наказания, которые могут быть определены политическим судом, является отстранение от государственной должности или запрещение заниматься в будущем государственной деятельностью. Только конституция штата Виргиния позволяет политическому суду определять любые виды наказания.

Политическими преступлениями, которые могут подлежать судебному разбирательству по федеральной конституции (разд. IV, ст. 1), по конституции Индианы (ст. 3, с. 23, 24), Нью-Йорка (ст. 5) и Делавэра (ст. 5) являются государственная измена, коррупция и другие опасные преступления или проступки.

По конституции Массачусетса (гл. I, разд. II), Северной Каролины (ст.23) и Виргинии (с. 252) таковыми считаются нарушение норм поведения и плохое руководство.

По конституции Нью-Гэмпшира (с. 105) — коррупция, махинации и плохое руководство.

По конституции Вермонта (гл. II, ст. 24) — плохое руководство.

В Южной Каролине (ст. 5), Кентукки (ст. 5), Теннесси (ст. 4), Огайо (ст. 1, 23, 24), Луизиане (ст. 5), Миссисипи (ст. 5), Алабаме (ст. 6), Пенсильвании (ст. 4) ^— должностные проступки и нарушения. В конституции штатов Иллинойс, Джорджия, Мэн и Коннектикут характер преступлений не уточнен.