Сверхновая американская фантастика, 1995 № 03 - [59]

В «пробирочном» зачатии могут участвовать:

а) яйцеклетки матери и сперма мужа или партнера,

б) яйцеклетки матери и сперма анонимного донора,

в) яйцеклетки анонимного донора и сперма мужа или партнера,

г) яйцеклетки и сперма анонимных доноров.

Недавно появилось сообщение о новой технологии оплодотворения in vitro — более дешевой и легкой для женщины. Вместо дорогостоящего перганола, производимого из человеческой мочи, который женщине приходится принимать две-три недели перед удалением яйцеклетки, начали применять синтезированный препарат «кломифен» (clomiphene), таблетка которого стоит 35 долларов, и применяют его всего пять дней. Перганол воздействует на яичники так, что в них одновременно созревают до двадцати яйцеклеток; кломифен стимулирует рост только трех или четырех яйцеклеток, которые можно извлекать амбулаторно, а не в операционной, что экономит еще около тысячи долларов. Хотя кломифеновых яйцеклеток гораздо меньше, но в них, как сообщают, нет никаких дефектов, и они так же хорошо оплодотворяются. С кломифеном на сегодняшний день только одна проблема — не очень много шансов (5 — 15 %) забеременеть с первой попытки. Врачи рекомендуют некоторым женщинам после имплантации эмбриона гормонотерапию, чтобы стенки матки стали более восприимчивы.

По мере того, как растет общественное признание искусственных методов оплодотворения, и к детям, зачатым in vitro, перестают относиться с недоверием, стало все больше появляться банков спермы, которые становятся процветающим бизнесом. Сейчас в США существует около 150 таких банков. Воспользовавшись услугами скорой почтовой доставки (одни сутки) и кредитной карточкой, женщина может теперь безо всяких хлопот купить готовую к употреблению сперму, упакованную в сухой лед.

Один банк постоянно помещает рекламные объявления в газетах Гарвардского университета и Массачусетского технологического института, приглашая доноров на условиях 100 долларов за сеанс: «Требуется головастая сперма, тупиц просят не беспокоиться».

В недалеком прошлом врачи крепко держали в руках контроль над искусственным оплодотворением, рекомендуя его только тем супружеским парам, которые способны, по их понятиям, быть хорошими родителями. Одинокие женщины и лесбиянки не смели и мечтать о возможности забеременеть неполовым путем. Но в последние два десятилетия положение стало заметно меняться.

Сначала женщины, подвергавшиеся остракизму, стали добывать сперму через друзей или через друзей своих друзей, и сами дома делать искусственное оплодотворение с помощью банального кухонного прибора — шприца, которым отсасывают сок со дна сковородки и поливают индейку. Отсюда детей, зачатых таким способом, называют «индюшата».

С течением времени банки стали продавать сперму замужним и незамужним женщинам независимо от их сексуальной ориентации или способности к деторождению. С появлением СПИДа банки спермы начинают играть еще более важную роль. Получая сперму из банка, женщина уверена, что донор прошел не одну проверку на СПИД.

Появление и быстрое распространение банков спермы порождает самые странные и неожиданные ситуации. Например, приговоренные к смерти узники калифорнийской тюрьмы Сан Квентин стали обращаться к администрации с просьбой, чтобы им разрешили оставить женам и возлюбленным замороженную сперму. Или процесс, когда жена с детьми судилась с любовницей мужа, покончившего с собой и упомянувшего в завещании 15 пробирок замороженной спермы, за обладание этими пробирками.

Сегодня, однако, эта область медицины характеризуется, по словам одного юриста, ужасающим отсутствием каких-либо правил. Донорам многих банков разрешено сдавать сперму неограниченное число раз, так что мужчина за несколько лет может стать отцом сотни детей, что создает реальную угрозу инцеста. Один калифорнийский врач так часто сдавал сперму, когда учился на медика в Вашингтоне, что не советовал своим детям искать невест и женихов в этом городе: они могут оказаться единокровными братьями и сестрами.

Еще одна проблема, вызывающая озабоченность: какой информацией должны располагать банки о своих донорах. В одних банках предпочтение отдается физическим характеристикам, в других упор делается на способности и профессиональные успехи. Но гораздо важнее обязать донора пройти общее медицинское обследование, провериться на инфицирование болезнями, передаваемыми половым путем, и составить генетическую историю семьи. Эти обследования помогут свести к минимуму опасности, которыми чревато внеполовое зачатие для женщины и особенно для ребенка.

Спрос на яйцеклетки уже стал превышать предложение. В отличие от получения спермы — процесс, который требует для большинства мужчин всего-навсего пластмассовую чашку и номер журнала «Пентхаус» или «Плейбой», получение яйцеклетки — операция небезразличная для здоровья женщины.

Еще одна проблема связана с эмоциональной сферой. Одна студентка так ее сформулировала: «Я не могу даже представить себе, чтобы ребенок с моим генетическим кодом затерялся где-то в мире».

Врачи, юристы, да и вообще многие люди серьезно озабочены проблемой пересадки яйцеклеток. Один критически настроенный ум высказался таким образом: «Доноры, без сомнения, торгуют своей репродуктивной способностью. А раз вы можете продать свою яйцеклетку, вы с тем же успехом можете продать и свое дитя». Этот аргумент встретил отпор со стороны женщины-юриста, специальность которой — законы, касающиеся бесплодия, усыновления и удочерения. Она считает, что брать яйцеклетки безвозмездно — эксплуатация. «Материальная компенсация — это справедливо, — говорит она. — Это возмещение донору потраченного времени и усилий».