Сверхчеловек. Автобиография Иисуса Христа - [64]

В отличие от многих других людей эта женщина нашла меня в Хоразине не затем, чтобы я помог ей, а чтобы помочь мне самому. По крайней мере, так она считала. И сочла меня достойным своего визита.

Как-то после полудня я возвращался с озера, где наловил рыбки, чтобы Гита пожарила ее по своему рецепту, она делала к рыбе замечательный соус из масла, уксуса, яиц и муки. Издалека я увидел вооруженную толпу возле дома и сильно испугался от неожиданности, подумав, что меня пришли арестовывать воины тетрарха из Тиверии либо старцы Синедриона прислали стражу из Иерусалима, чтобы наконец покончить со мной.

Я уже хотел бросить корзину с рыбой и убежать в непролазные заросли кустарника на северном склоне за стеной города, где в лабиринте из тропок можно было переждать опасность и решить, что делать дальше, но, присмотревшись, понял, что эти люди не похожи ни на евреев, ни на римлян и являлись, скорее всего, иноземцами. К тому же их верблюды были навьючены так тяжело, словно бы они путешествовали уже долго.

И я направился к дому. От толпы отделилась и пошла мне навстречу женщина в накидке из синего виссона. Я понял, что она главная среди этих людей. Ее свита осталась ждать на почтительном расстоянии.

– Здравствуй, Йесус, меня зовут Тахмина, и я принесла тебе свет! – радостно сказала она по-эллински и засмеялась.

Я скромно улыбнулся в ответ, удивившись такому повороту событий, и ждал, что она скажет дальше. Ее накидка была скреплена на груди золотой пряжкой в виде распростертых крыльев птицы. К широкому нитяному поясу был подвязан пучок тамарисковых палочек, которые мелодично постукивали при ходьбе. На ногах были высокие ботиночки из посеребренной кожи. Она была маленького роста, с точеной фигурой и зелеными глазами, в которых посверкивали золотые нити – ее взгляд был чарующ, и я с удивлением ощутил, что мне стало невыразимо хорошо только от того, что она смотрела на меня. Усилием воли я сбросил с себя эти чары – нельзя было поддаваться первой встречной ведьме.

– Я жрица светлоликого Ахурамазды, – продолжала она. – Я совершила путешествие в Рим из Кушанского царства вместе с послами от нашего царя, а на обратном пути, следуя через Дамаск, услышала о тебе чудесные вещи. Послы поехали домой, а я решила наведаться к тебе, Йесус.

– Безграмотные люди разносят обо мне слухи, которые превращаются в сказки, – сказал я. – У тебя что-то болит?

– Нет, я совершенно здорова! – воскликнула она и снова засмеялась, впившись в меня взглядом. – Я хочу поделиться с тобой светом Ахурамазды.

Я поставил корзину с рыбой на землю. Это было неожиданно. Мне стало интересно, какие диалектические уловки есть у этой чаровницы для того, чтобы завлечь меня в сети своего малопонятного божества. И еще я подумал, что, наверное, если во время совокупления неотрывно смотреть в глаза Тахмины, можно умереть от счастья. Только ради этого, может быть, стоило принять свет Ахурамазды…

– Благость Ахурамазды абсолютна! – продолжала гостья с торопливым восторгом. – Он величайший, он самый старый и самый юный, он знает прошлое и настоящее, он – воплощение справедливости и любви, он сотворил пространство мира… Он владыка мысли, который дает радость и умиротворение, он брат и отец человеку, поистине любящий отец, и мы не должны отвергать эту возможность, потому что только в Ахурамазде есть ключ ко спасению…

– Чем же Ахурамазда лучше еврейского Бога? – спросил я; меня забавлял этот разговор.

– Он послал людям своего сына Заратуштру! – воскликнула она. – И Заратуштра стал великим пророком, через которого мы все получили священное писание…

– Наш Бог тоже послал на землю пророка, – ответил я.

– И кто же он?

– Я.

Тахмина приоткрыла рот от удивления. Она не понимала, серьезно я говорю либо насмехаюсь над ней. Я взял свою корзину с рыбой, накрытой листьями, приобнял Тахмину и сказал:

– Давай продолжим этот разговор в доме, а заодно ты поешь рыбки, которую сын Божий наловил для тебя.

Гита и Тали велели служанкам принести для гостьи самых лучших угощений из их подвалов и даже бочонок терпкого хиосского вина, который проделал к нашему столу путь не менее долгий, чем тот, что проделала Тахмина, дабы увидеть меня.

С ней были слуги и дюжина могучих телохранителей, столь свирепых на вид, что, наверное, они могли бы без боя захватить какой-нибудь маленький город. Горе и смерть ждали разбойников, пожелавших ограбить караван Тахмины.

Ее маленькое войско поставило шатры в саду возле дома.

За трапезой Тахмина вновь начала рассказывать о своей вере, ученики задавали ей множество вопросов, а она терпеливо отвечала.

Филипп плохо понимал греческий язык, на котором я говорил с ней, и попросил меня узнать, есть ли у них там молельные дома. Я перевел.

– У нас множество прекрасных храмов, в которых день и ночь горит священный огонь, – ответила она.

– У нас тоже горит! – воскликнул Матфей. – Вы жертвы приносите? Режете ягнят и тельцов?

– Нет, мы против кровавых жертв.

– Наш учитель тоже это не одобряет, – сказал Матфей, поглаживая бороду. – Да, Йесус?..

– Тахмина, расскажи еще про Заратуштру, – попросил я.

– Во-первых, надо знать, что когда он родился, то не заплакал, а засмеялся. Его омыли коровьей мочой и завернули в овечью шкуру, его мозг пульсировал с такой силой, что поднесенная к голове рука отскакивала, – это предвещало его величайшую мудрость… Своим смехом он убил тысячи демонов, а когда вырос, получил откровение от солнцеликого Ахурамазды… Если бы ты поехал со мной, Йесус, то мог бы прочитать это откровение, оно хранится в храме Пылающей Собаки в городе Мумбе. Ты мог бы стать одним из наших великих жрецов, я вижу отсвет божественного пламени у тебя на лице…