Свергнутые боги - [36]

Все это заняло доли секунды, Николс только выбрался из-под прилавка и поднял пакет с деньгами.

– Быстрей деньги сюда, – приказал бандит кассиршам третьей и четвертой касс, выхватил только крупные купюры.

Стольник тем временем стоял и задумчиво осматривал место боя.

– За мной! – истошно заорал Николс, оглянувшись на него, и побежал вглубь магазина.

Харитон бросился следом, аккуратно переступая через лежащих на полу покупателей. Рефлекторно он сжимал в руках шнурок с прикрепленным к нему пистолетом, с дула которого капала кровь.

Металлическая дверь в конце магазина открылась, впуская их. От входа слышался нарастающий гул, еще непонятно что предвещающий.

За дверью их встретил Рябой, первым делом задавший вопрос:

– Целы?

– Да, – ответил Николс, – вы как?

– Сусела подстрелил охранник, – коротко ответил Рябой.

– Сильно?

– Насмерть, похоже, – отвечал на ходу Рябой. – Если врачам оставим, может, и выживет.

– Забирай его быстрей и валим. Мы и так от графика отстаем на две минуты.

Зайдя в комнату охраны, они увидели трупы двух охранников и сидящего на кушетке Сусела, держащегося за окровавленный бок.

– Шухер, сваливаем быстрей! – заорал Рябой, взглянув на мониторы. – Менты в зале. Братан, края раны сожми, чтоб кровь меньше шла.

– Больно-то как, – сквозь посиневшие губы ответил джентльмен удачи, оставленный своей госпожой.

Николс хватом коршуна вцепился в стоящий на столе пакет и второй рукой помог подняться Суселу. Все понимали, что время идет на секунды. Рябой подошел к двери и, приоткрыв ее, кивнул Стольнику. Тот вышел во двор и направился к машине. Рядом посторонних не ощущалось, он это чувствовал, поэтому шел не раздумывая. Тем не менее плохое предчувствие закололо где-то под ложечкой. Он ошибся, но еще не понимал в чем.

Николс сел за руль и завел машину. Остальные запрыгнули в салон, закинув сначала раненого, корчащегося в предсмертных судорогах, а потом мешки с деньгами. Стольник сел назад рядом с раненым.

Машина взвизгнула шинами и устремилась прочь от места преступления. Харитон услышал выстрелы в их сторону. Никогда еще он не чувствовал себя так беспомощно. Зажатый в узкой железной коробке, не способной защитить от пуль, но лишающей возможности двигаться, он понял, что нарушил основной принцип ведения боя – утратил контроль над ситуацией. От этого его затошнило, а в спине как-то странно похолодело. Похоже, это и была его ошибка. Если позволяешь загнать себя в металлическую коробку, рискуешь стать мышкой.

Бандиты беспрепятственно заехали во двор, где оставили джип, быстро перегрузились, загородив брошенной машиной путь возможным преследователям, и с пробуксовкой, выдающей контролируемую панику, помчались прочь от места, где их всегда будут проклинать.

Стольник сидел и смотрел, как сквозь судорожно сжатые пальцы подельника сочится кровь, и думал, какая жизнь все-таки глупая суета. Сначала Сусел сделал плохо, затем это маятником вернулось, но ведь так и должно быть. Сначала он убил, теперь сам умрет. Да это нормально! Или нет?

Внедорожник в стремительном порыве своей многолошадной мощи, взметая клубы пыли, несся по наезженной в поле дороге от городка, подарившего им, посчитавшим себя вершителями судеб, иллюзию вседозволенности.

Глава 20. Смертельные раны

Джип выехал проселочной дорогой на асфальт и уже проехал километров двадцать. Рябой обратил внимание на то, что не слышит стонов Сусела, и повернулся назад.

– Стольник, ты почему молчишь, не говоришь, что Сусел вырубился? – с негодованием спросил он.

– А зачем? – безразлично спросил Харитон. – Он спокойно умирает. Спокойная смерть бывает наградой за такую неспокойную жизнь.

– Какая смерть? Ты что! Он подельник наш, каждый из нас мог быть так сейчас подстрелен, – напрягся как струна Рябой.

– Кровь из него вытекает, а с ней жизнь, – задумчиво протянул Харитон.

Его тошнило, и невыносимо кружилась голова.

Джип свернул с трассы на грунтовую дорогу, уходящую в лес.

– Вот псих, – злобно прошипел Рябой.

– Псих, но мы же это знали, когда брали его на дело, – осек Рябого Николс.

– Что ты его защищаешь? Он Сусела заживо хоронит, а ты его защищаешь.

– Ты видел, как он ментов уронил?

– Нет, не видел, за камерами Сусел наблюдал, я сейф чистил.

– Покажи ему свое оружие, – распорядился, глядя в зеркало заднего вида, Николс.

Стольник с безразличием вытянул между водительским и передним сиденьями руку с висящим на шнурке окровавленным пистолетом.

– Он что, пистолетом на шнурке вырубил ментов? – сделал поразившее его открытие Рябой.

– В том-то и дело, – подтвердил Николс. – Может, и по-идиотски, но он нас вытащил из этой заварухи и спас мне жизнь.

– А почему ты не стрелял? – изумился Рябой.

– Стреляя, и убить можно, – превозмогая накатывающую тошноту, объяснил Стольник. – А мне не нравится людей убивать.

Рябой, не зная, что сказать, просто уставился на Николса, следящего за дорогой.

– Да не умеет он просто стрелять, что непонятного, – хмыкнул тот.

Джип остановился на поляне. Николс и Рябой вытащили Сусела из машины и положили на траву. Футболка была пропитана кровью с двух сторон, ранение оказалось сквозное. Стольник тоже вылез из джипа. Деревья танцевали вокруг. Земля, шатаясь, пыталась сбить его с ног, но он сопротивлялся, покачиваясь в противоположную сторону.