Свечка. Том 2 - [50]
Данное объяснение слышал и о. Мартирий, но при этом не прореагировал на него как внешне, так и внутри себя.
О. Мартирий не боялся смерти раньше, кажется, и теперь он ее не боялся, а не говорил не только из-за крайне бедственного физического своего состояния, но, может быть, еще и из-за того, что все слова, которые должен был в своей жизни сказать, в личных беседах и публичных проповедях он уже сказал.
Три последних своих слова, составивших странную и загадочную фразу, о. Мартирий произнес еще до шумного и скандального изгнания о. Мардария из больницы.
– Суров русский бог.
Непонятные эти слова были произнесены прочувствованно и обреченно, как завещание.
Услышав их, о. Мардарий хотел тут же данное утверждение оспорить и, вскинув ручки, открыл уже рот, но встретившись взглядом со своим другом и братом и мысленно с ним согласившись, заплакал.
В больнице о. Мардарий вел себя вызывающе и недостойно.
Вызывающе – для священника и недостойно – для современного человека, мужчины, какой он ни есть.
Время от времени толстяк выкрикивал вдруг: «Не отдам!» – глядя при этом не куда-нибудь, а вверх, и в голосе его звучали возмущение, обида и даже, страшно сказать, угроза, его полная детская ручонка вскидывалась опять же вверх и почти сжималась в кулачок.
Кому грозил дьякон?
Нет, мы даже не станем пытаться на этот вопрос отвечать!
Недостойное поведение толстяка выражалось и в бесконечных и обильных слезах, на которые вряд ли способна самая слезливая женщина. Вот так плачет, плачет, а потом как закричит: «Не отдам!»
О. Мардарий постоянно мешал медперсоналу, путая нянечек с врачами, пытаясь при этом всем объяснить, сколь много значит земное существование о. Мартирия для православия и России, но объяснения те состояли почти сплошь из одних «нат», так что никто ничего не понимал, да и не хотел понимать. Все это было так неприятно, что даже Светлана Васильевна попеняла своему в недавнем прошлом любимцу:
– Да будьте же вы, наконец, мужчиной, отец Мардарий!
– Не могу-нат, – честно признался толстяк и вновь заплакал.
Кончилось это тем, чем должно было кончиться – о. Мардария выставили за больничную дверь.
«У нас здесь не души лечат, а больные органы», – презрительно проговорил кардиолог-атеист, и уставшие от безделья дюжие охранники с удовольствием выволокли и вытолкали вон упиравшегося всеми четырьмя конечностями, цеплявшегося за всякую неровность, белугой ревущего о. Мардария. И так получилось, что дебошир сразу попал в руки подъехавшего в тот момент к больнице на черном мерине о. Пуда со своими присными.
И. о. о. настоятеля специально прибыл туда, чтобы, как он сказал, «лично проверить факты».
Факты при проверке подтвердились.
Не только о. Пуд, но и все епархиальное начальство, которому надоели «подвиги» о. Мартирия, было за немедленное расстрижение мятежного монаха, но исключительно из гуманных соображений дело было отложено до его выздоровления.
Что же касается его всегдашних заступников, то о. Афанасий-старый не знал ничего в своей Америке, а о. Афанасий-новый знал, но молчал, так как служил настоятелем храма на каком-то сверхсекретном предприятии и не имел права никак себя проявлять. Так что, оставаясь монахом, о. Мартирий как бы уже монахом и не был, и возможно, ощущая это, так неожиданно прореагировал на отсутствие своих «влас и брады».
Что же касается о. Мардария, то применение к нему столь суровых мер даже не обсуждалось. Если не считать публичного порицания о. Пуда да постоянных насмешек и травли братии, толстяк легко отделался.
Но оставаться в обители не пожелал сам, попросив, чтобы его перевели в другой монастырь «куда-нибудь подальше-нат».
И начальство пошло навстречу – в скором времени его перевели во вновь открытый монастырек где-то на севере Казахстана, в котором братия состояла из бывших воинов-интернационалистов во главе с бывшим политруком. Сомнительно, чтобы о. Мардарий долго протянул в голой степи, где днем плюс пятьдесят, а ночью ноль, среди искалеченных войной неофитов при церковно-армейской дисциплине. Сам же он подобному назначению радовался, уверенный, что по закону сообщающихся сосудов оттянет на себя часть страданий своего болящего брата, чем поможет ему встать на ноги и продолжить свое служение.
Известно, откуда и куда бы в нашей бескрайней стране ты ни ехал, путь твой будет лежать через Москву. Вот и о. Мардарий, направляясь из К-ской области в Казахстан, оказался в городе, в который так когда-то стремился. Он должен был в Патриархии получить какие-то документы, и первым человеком, кого о. Мардарий там встретил, был именно тот, кого больше всего боялся в Москве встретить, а именно епископа Иоанна.
Четвероюродный дядя расцеловал своего четвероюродного племянника, укоряя за то, что тот так долго себя не проявлял, и в тот же день определил опешившего дьякона на службу в свой «департамент».
Но, разумеется, встреча о. Мардария с епископом Иоанном случайной не была, его там ждали.
Вы спросите, откуда в первопрестольной, в самой Патриархии узнали о том, что произошло в далекой и глухой К-ской епархии, в забытом богом «Ветерке»?
Оттуда, откуда все узнали – из газет!
Имя Валерий Залотухи прежде всего связано с кинематографом, и это понятно - огромный успех фильмов `Мусульманин`, `Макаров`, `Танк `Клим Ворошилов-2`, снятых по его сценариям, говорит сам за себя. Но любители литературы знают и любят Залотуху-прозаика, автора `революционной хроники` `Великий поход за освобождение Индии` и повести `Последний коммунист`. При всей внешней - сюжетной, жанровой, временной - несхожести трех произведений, вошедших в книгу, у них есть один объединяющий момент. Это их герои. Все они сами творят свою судьбу вопреки кажущейся предопределенности - и деревенский паренек Коля Иванов, который вернулся в родные края после афганского плена мусульманином и объявил `джихад` пьянству и безверию; и Илья Печенкин, сын провинциального `олигарха`, воспитанный в швейцарском элитном колледже и вернувшийся к родителям в родной Придонск `последним коммунистом`, организатором подпольной ячейки; и лихие красные конники Григорий Брускин и Иван Новиков, расправившиеся на родине со своим русским Богом исовершившие великий поход в Индию, где им довелось `раствориться` среди тридцати трех тысяч чужих богов...
Герой романа «Свечка» Евгений Золоторотов – ветеринарный врач, московский интеллигент, прекрасный сын, муж и отец – однажды случайно зашел в храм, в котором венчался Пушкин. И поставил свечку. Просто так. И полетела его жизнь кувырком, да столь стремительно и жестоко, будто кто пальцем ткнул: а ну-ка испытаем вот этого, глянем, чего стоит он и его ценности.
Роман «Свечка» сразу сделал известного киносценариста Валерия Залотуху знаменитым прозаиком – премия «Большая книга» была присуждена ему дважды – и Литературной академией, и читательским голосованием. Увы, посмертно – писатель не дожил до триумфа всего нескольких месяцев. Но он успел подготовить к изданию еще один том прозы, в который включил как известные читателю киноповести («Мусульманин», «Макаров», «Великий поход за освобождение Индии»…), так и не публиковавшийся прежде цикл ранних рассказов. Когда Андрей Тарковский прочитал рассказ «Отец мой шахтер», давший название и циклу и этой книге, он принял его автора в свою мастерскую на Высших курсах режиссеров и сценаристов.
Все тайное однажды становится явным. Пришло время узнать самую большую и самую сокровенную тайну великой русской революции. Она настолько невероятна, что у кого-то может вызвать сомнения. Сомневающимся придется напомнить слова вождя революции Владимира Ильича Ленина, сказанные им накануне этих пока еще никому не известных событий: «Путь на Париж и Лондон лежит через города Афганистана, Пенджаба и Бенгалии». Не знать о великом походе за освобождение Индии значит не знать правды нашей истории.
Имя Валерий Залотухи прежде всего связано с кинематографом, и это понятно - огромный успех фильмов `Мусульманин`, `Макаров`, `Танк `Клим Ворошилов-2`, снятых по его сценариям, говорит сам за себя. Но любители литературы знают и любят Залотуху-прозаика, автора `революционной хроники` `Великий поход за освобождение Индии` и повести `Последний коммунист`. При всей внешней - сюжетной, жанровой, временной - несхожести трех произведений, вошедших в книгу, у них есть один объединяющий момент. Это их герои. Все они сами творят свою судьбу вопреки кажущейся предопределенности - и деревенский паренек Коля Иванов, который вернулся в родные края после афганского плена мусульманином и объявил `джихад` пьянству и безверию; и Илья Печенкин, сын провинциального `олигарха`, воспитанный в швейцарском элитном колледже и вернувшийся к родителям в родной Придонск `последним коммунистом`, организатором подпольной ячейки; и лихие красные конники Григорий Брускин и Иван Новиков, расправившиеся на родине со своим русским Богом исовершившие великий поход в Индию, где им довелось `раствориться` среди тридцати трех тысяч чужих богов...
В книге собраны сценарии прозаика и драматурга Валерия Залотухи – лауреата премии «Большая книга» за роман «Свечка» и премии «Ника» за сценарий фильма «Мусульманин». «После войны – мир» – первый сценарий автора, написанный им в двадцать два года, еще до поступления на Высшие курсы сценаристов и режиссеров. У фильмов, снятых по сценариям «Садовник» и «Дорога», сложилась успешная кинематографическая судьба. Сценарии «Последние времена» и «Тайная жизнь Анны Сапфировой поставлены не были. «Тайная жизнь Анны Сапфировой» – это единственная мелодрама в творческой биографии автора, и она была написана для Людмилы Гурченко и Владимира Ильина.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.