Сват из Перигора - [86]

Комментатор объявил заключительный этап, где участникам предстояло объехать полосу препятствий в своих самодельных колесницах, и Стефан Жолли с Вивьен Шом, оба в прекраснейшем настроении, подались вперед, дабы ничто не препятствовало обзору. В восхищении они наблюдали, как женщина в длинной юбке заканчивает круг практически без сбоев, и подтолкнули друг дружку локтями, глядя на мужчину в жилетке и черной фетровой шляпе, который выступал следующим. Они хлопали, когда тот преодолел змейку из бочек (хотя и получил штрафное очко за то, что одну пропустил). Хлопали, когда он спокойно проехал по зеленой полиэтиленовой пленке, не выказав на сей раз ни малейшего намека на страх. Хлопали, когда пытался выполнить особенно сложный поворот и получил от комментатора выговор, поскольку пялился на хорошенькую зрительницу, вместо того чтобы следить за ослом. И устроили восторженную овацию, когда, вместо того чтобы отойти задом на пять шагов, перед тем как пересечь финишную черту, ослик рванул вперед, словно на корриде, — к неописуемому ужасу погонщика, трясущегося сзади в колеснице собственного изготовления.

Началась раздача призов, и парочка решила прогуляться по ярмарке вин и сыров, которая как раз была в самом разгаре. Они подошли к первому прилавку, и хозяин — молодой виноградарь из имения Риватон, чьи виноградники раскинулись аж до самого Руссильона, — предложил им продегустировать свои вина, на что булочник согласился весьма охотно и пришел в такой восторг от «Розе де Пре», что тут же купил целых четыре бутылки. Затем они перешли к прилавку женщины из Берри, которая торговала кусками домашнего casse-museau[39] — неподслащенного пирога из козьего сыра, испеченного по старинному рецепту. Стефан Жолли впечатлился настолько, что тут же приобрел по целому пирогу для себя и для своей спутницы. Когда они проходили мимо прилавка с «Шато О’Жан Редон», хозяин — молодой виноградарь из Бордо — также предложил им продегустировать свои вина, на что булочник согласился весьма охотно и был так потрясен качеством вина урожая 2003 года, недавно удостоенного бронзовой медали на Международном конкурсе виноделов, что тут же купил целых четыре бутылки. Затем парочка проследовала к прилавку сыровара из Брока, где булочник пришел в такой восторг от дегустации fleuron мсье Бэшле, который выдерживался в погребах целых двенадцать месяцев, что тут же купил целую головку. А когда они достигли прилавка с шампанским Мишеля Фалле, булочник не увидел причин, почему б ему не купить бутылочку и не распить ее прямо здесь, с очаровательной Вивьен Шом, которая не только хорошо разбирается в осликах, но еще и просто замечательный собеседник.

Предложив спутнице бокал, Стефан Жолли пригласил ее к себе в булочную как-нибудь на неделе — продегустировать его пирожные. Вот тут-то и произошло нечто поистине ужасающее: Вивьен Шом поблагодарила Стефана Жолли за приглашение, но тем не менее отказалась — по причине того, что находится на диете. И булочник, не представлявший себе будущее с женщиной, которая сознательно лишает себя утонченного удовольствия в виде заварного эклера с нежнейшей кремовой начинкой, испеченного искусными руками мастера-лауреата, понял, что пора собираться домой.

Гийом Ладусет сидел за письменным столом с чернильным пятном — ноги привычно шарили по полу в поисках плиток попрохладнее — и с ужасом ждал, когда откроется дверь. И хотя сваха знал, что от булочника ему достанется по первое число, его появления он как раз страшился меньше всего: ведь Стефан Жолли был одним из немногих, кто не мог получить его любовное послание, предназначавшееся Эмилии Фрэсс. Поскольку Гийом опустил обращение — дабы милое имя не отвлекло его от излияния чувств, — не было никаких сомнений, что получатель, кто бы он ни был, естественно, предположит, что именно он и есть предмет сей амурной декларации. В результате Гийом поднялся чуть свет, надеясь, что ему удастся избежать встречи с односельчанами в муниципальном душе. Но просчитался. Услышав, что кто-то топочет снаружи, сваха решил не выходить, однако уже через секунду в дверь раздраженно забарабанил кулак Жильбера Дюбиссона. Раздумывая, как бы улизнуть, Гийом медленно приоткрыл дверь. Но почтальон тут же преградил ему путь и спросил, может ли сваха устроить так, чтобы Эмилия Фрэсс изменила свое решение и встретилась с ним еще раз. Гийом заверил, что, насколько ему известно, тот вел себя как истинный джентльмен во всех отношениях, однако владелица замка все для себя решила. И добавил, что в его картотеке найдется немало женщин, которые почтут за честь составить компанию такому мужчине, как Жильбер Дюбиссон; пусть почтальон заскочит к нему в свободную минутку, и он непременно что-нибудь для него подыщет. Жильбер Дюбиссон поблагодарил Гийома, и тот немедленно прихлопнул дверь, надеясь, что почтальон не воспринял его слова как приглашение ввалиться в «Грезы сердца», рассесться на скамейке и день напролет доводить владельца фирмы до белого каления своей болтовней, попутно осыпая все вокруг крошками «Пти Борр Лю».

Гийом Ладусет едва успел отступить в глубь конторы — где, как надеялся, он будет меньше бросаться в глаза, — как дверь отворилась. Это была Лизетт Робер.