Свастика в небе - [7]

Тем временем в Лондоне тоже не испытывали оптимизма. 28 мая капитулировала бельгийская армия. Англичане, насколько смогли спешно, заполнили пробел, но едва они это сделали, как стало ясно, что начала разваливаться и французская армия. В Лондоне оценивали немецкое превосходство в воздухе как четыре к одному, и в таких условиях было трудно рассчитывать на то, что флот или силы береговой обороны окажутся способны длительное время сдерживать вторгшиеся войска. И хотя перспективы были самыми мрачными, правительство во главе с Уинстоном Черчиллем приняло решение: Англия будет сражаться, что бы ни случилось.

Британские и французские войска через узкий коридор потоком устремились назад к Дюнкерку. Вероятно, это было самое блестящее и успешное отступление в истории, но отступающие силы ни в коей мере не были в безопасности. Ночь с 28 на 29 мая стала особенно тяжелой. Небо было затянуто облаками, но полыхали все окрестные деревни, и отблески делали облака розовыми. Немецкое давление увеличивалось ежечасно, и коридор, по которому войска спешили к побережью, становился все более узким. Теперь больше не было единства, дороги запрудили потоки гражданских беженцев, и их приходилось время от времени расчищать, чтобы дать возможность пройти войскам.

Здесь и там возникали пробки, которые угрожали задержать операцию в целом, но появлялись поспешно вызванные бульдозеры и безжалостно расчищали путь, сгребая автомашины, вышедшие из строя танки, пушки и гражданские автомобили в кучи обломков на обочинах дорог. Теперь остались доступны лишь три узкие, неприспособленные, разбомбленные и разрушенные дороги, которые было необходимо любой ценой сохранить открытыми для проезда, поскольку для сотен тысяч человек это был путь к спасению.

Шоссе от Кеммеля[32] к Вёрне использовалось в основном британскими механизированными частями, с отдельными вкраплениями французских войск. Продвижение было медленным, с длительными задержками. Дорога от Ньювкерке[33] через затопленные районы Ост-Шапеля[34] и Хондсхота[35] к Дюнкерку использовалась самыми разными подразделениями: пехотой, кавалерией и механизированными частями, при этом последние были вынуждены двигаться со скоростью улитки. Третья дорога от Байеля[36] до Ост-Шапеля была забита кавалерией и артиллерией, продвигавшимися вперед, чтобы выйти на дорогу Ньювкерке — Дюнкерк. В некоторых местах немецкие танки были менее чем в паре километров.

Дороги интенсивно бомбили, и приходилось в тусклом свете переносных ламп вручную засыпать большие воронки. Многие тысячи гражданских беженцев очень мешали передвижению, и их снова и снова оттесняли с дорог, чтобы расчистить путь для войск. Это была жестокая работа, но ее нужно было делать, если требовалось сохранить дороги в целом свободными для движения. Массы испуганных и подавленных мужчин, женщин и детей жалко толпились на лугах по обеим сторонам дорог. И все вокруг было заполнено гвалтом взрывов, стрельбы, воплями и проклятиями, а вдали постоянно грохотала артиллерия.

Как только светало, появлялись немецкие самолеты, чтобы добавить еще больше беспорядка. Хотя, к счастью, их было и немного, они причиняли значительные потери и создавали дополнительные, почти непреодолимые трудности. Немецкое давление по обе стороны коридора постоянно нарастало, и люди, двигавшиеся по дорогам, знали это. Измученные и практически обессилевшие, они облегченно вздыхали, когда, наконец, оказывались на плацдарме.

Для фильтрации прибывавших частей были выделены мощные британские силы, которые имели жесткий приказ: не пропускать никакие транспортные средства — никаких автомобилей, никакой артиллерии, никаких фургонов и даже санитарных машин. Водители ругались, офицеры протестовали, но, заканчивая все споры, постовые просто стреляли по шинам и радиаторам. После этого споры были излишни; люди выбирались из своего бесполезного транспорта и дальше шли пешком. Бросить всю материальную часть, освободить дорогу для людей — таков был приказ по войскам. Снаряжение и технику можно было заменить, людей же — нет. Лишь танкам, немногим полевым пушкам и пулеметам, необходимым для обороны плацдарма, разрешалось пересекать заградительные посты.

30 мая Горт послал в Лондон сообщение о том, что все его части находятся на плацдарме. Учитывая французские войска, теперь гарнизон плацдарма насчитывал 400 тысяч человек.

Плацдарм был длиной около 30 километров и нигде не имел глубину более 10 километров, а это подразумевало, что каждый его квадратный дециметр был в пределах досягаемости немецкой артиллерии даже среднего калибра. Большинство британских частей находились в восточной части плацдарма, хотя несколько из них были вместе с французами в западной половине. Отступление на плацдарм заняло три дня, и теперь было необходимо спешно перегруппировать беспорядочную людскую массу. Британские и французские части собирали отдельно, и когда это, наконец, было сделано, предпринимались попытки восстановить отдельные подразделения. После этого они направлялись вперед на берег. В дюнах на протяжении менее 3 километров на восток собирались французы. Британский сборный пункт находился около Ла-Панне. Между ними бродили группы отставших, которые потеряли свои части. Одной из самых больших трудностей стало обеспечение людей питанием. Полевые кухни и все обычные атрибуты хорошо организованной армии были брошены позади, но так или иначе это удалось сделать.