"Сварщик" с Юноны - [9]

Тут со стороны торговых построек чуть выше по берегу, судя по суетившемуся подле люду показался взлохмаченный, ярко выраженного семитского вида мужичонка.

– Ну Самуилович, – подтверждая мою догадку, – что? – накинулся на него Командор.

– Да что, – отвёл глаза в сторону тот, – Нешто Вы не знаете…

– Опять, – всплеснул руками командор, – когда же это закончится!

"Да в чём дело-то", – шёпотом спросил я. – "Ааа, – в сердцах махнул рукой Резанов, – потом…"

Командор заметался как тигр в клетке, и я почувствовал как в нем закипает безисходная злость. Оно и понятно, доставка провианта голодающим промышленникам на Ситку срывается!

Тут нас догнал Фернандо. Остановился поодаль, внимательно прислушиваясь к происходящему. Мне такое импонировало. Я искоса Наблюдал за ним: парень успел более-менее привести в порядок одежду, что мне понравилось – значит он не белоручка. Перо, правда, на головном уборе отсутствует.

А обстановка между тем накалилась. Вот уже кто-то впереди хлестнул возжами понукая лошадь, а мерный шум прибоя нарушил скрип уключин самого нетерпеливого гребца.

В этот момент парень шагнул к нам, снял шляпу, с достоинством поклонился Резанову и воскликнул: – Сеньор!…

В общем, дальнейшее я узнал в переводе Резанова: мол, "Такой кабальеро не должен заниматься всякими пустяками! Сейчас он, Фернандо, со всем разберётся", – после чего ещё раз поклонился, шагнул сначала к возчикам. Что-то заговорил по-испански быстро-быстро, после чего те одобрительно загалдели. Затем обратился к лодочникам, которые тоже засуетились.

"Он говорит, – прокомментировал мне Резанов, – что его здесь все знают, и возчики это подтвердили и лодочники тоже. – И негоже мол им, гордым сынам Великой Испании, в таком свете представать перед гостями деревни Йерба-Буэна и миссии Сан-Франциско. И что мол он, Фернандо, за всё заплатит…" – "Угу… А знаешь что, вашбродь: А ведь он что-то от тебя хочет, этот Фернандо, – усмехнулся я". – "Да я уже и сам догадался, – улыбнулся командор, – сейчас выясним".

Фернандо с достойным видом вернулся к нам. Резанов шагнул Вперёд и с чувством пожал руку молодому человеку, И по-испански заговорил., Парень помялся, покраснел, что-то промямлил Резанов Согласно кивнул и бросил несколько фраз.

Юноша чуть ли не вприпрыжку побежал вверх.

На мой невысказанный вопрос командор хмыкнул: "Мальчишка обрадовался, что я его не прогнал взашей сразу. Завтра в десять прибудет на "Юнону", вот там и разбирайся сам с ним", – мстительно оскаблился он.

Погрузка возобновилась.

Резанов сел в присланную за ним шлюпку и, пока плыли, объяснил мне, что командир корабля лейтенант Хвостов назначался руководить погрузкой, но опять ушёл в запой. В таверне сейчас с деньгами, которые выделены под это дело. Ну завтра он ему покажет! А юноша завтра в 10:00 явится и пусть Савелий, раз такой добрый, учит парня. Мол, по восторженным дифирамбам бывшего соперника он, Резанов "Великий Воин". – "Да, вашбродь, молодец. Ну что, это по мне! А ты, заметь, приобрёл в его лице преданного приверженца! А мальчишка хороший: искренний и чистосердечный, я одобрительно кивнул. – А Хвостова нужно немедленно вытаскивать из забегаловки, спустит же казённые деньги!" – "Да спустил теперь, как пить дать, – насупился командор. – Не впервой… Вычту из жалования паршивца!" – стукнул он кулаком по банке.

Матросы покосились. Резанов зашипел в ухо:

– "Что Вы, Сергей Юрьевич, право слово, меня компромитируете!" – "Эээ, то ли ещё будет", – я чувствовал, что компаньон всё-таки доволен. – "А вообще я полезных перспектив никогда не супротив. Я готов хоть к пчёлам в улей, лишь бы только в коллектив", – улыбнулся я. – "Неплохие вирши. Ваши?" – "Нет. Леонид Филатов "Про Федота-стрельца", из моего времени".

Борт трехмачтовой бригантины «Юнона» заслонил нас, пассажиров шлюпки от солнца. Резанов насупился разглядывая прореху в испорченном сюртуке. А я думал что вот сейчас собственными глазами увижу внутри корабль из легендарной рок-оперы, песни из которой мы, курсанты, орали подвыпив под гитару.

Глава 3: Светописец

в которой Савелий вспоминает школьное баловство фотографией, коей обаял ученого с мировым именем Лангсдорфа наконец шлюпка ткнулась о борт Юноны.

Резанов ловко вскарабкался наверх, я при этом старался запомнить и копировать мышечные усилия хозяина своего тела.

На палубе я принялся с любопытством озираться. Никогда не видел так близко парусные суда: все эти блоки, канаты, тросы, реи, свернутые паруса. И запах дерева, смолы. И ещё какой-то, малопривлекательный.

Камергер в это время целенаправленно шёл вдоль борта. И внезапно застыл.

Вопреки моей воле глаза повернулись на разложенные прямо на палубе как показалось тушки птиц. Разных птиц. От них то и исходила удручающая вонь. Я судорожно выдернул из кармана надушенный платок, загородил нос, дышать стало немного легче, а Резанову хоть бы хны. Потом-то он мне растолковал, что на Аляске вонь при обработке шкур каланов гораздо удушливее, так что амбрэ на палубе для него показалась семечки.

Хотел поинтересоваться таким вывертом восприятия, но почувствовал поднимающийся гнев, ведь физиология у нас общая, гормоны как-никак одни.