Свадебное путешествие - [6]
- Я предпочитаю вернуться по пляжу, - сказал он.
Мы поехали дальше, пока не очутились на пустыре перед рестораном "Моореа", где была устроена автостоянка. Поставив машину, мы прошли по пустой террасе ресторана и оказались на пляже.
- Так немного дальше, - сказал он. - Зато можно прогуляться пешком...
Она сняла сандалии и взяла его под руку. Он подволакивал ногу, но не так заметно, как раньше.
- На пляже еще никого нет, - сказала она. - Это самые любимые мои часы.
От пляжа участок был отделен решетчатой оградой с дырами. Через одну из них мы и проскользнули. Пятьюдесятью метрами дальше возвышалось бунгало, напомнившее мне мотели на американских автотрассах. Домик стоял в тени небольшой сосновой рощи.
- Главная вилла - там, подальше, - сказал он мне.
Сквозь сосны я разглядел большое белое одноэтажное здание в мавританском или в испанском стиле, перед ним - бассейн, выложенный голубой плиткой. В нем кто-то купался.
- Там живут наши хозяева, - сказал он мне. - Мы сняли у них домик садовника.
Она вышла из бунгало в голубом купальнике. Мы с ним ждали ее, сидя в полосатых шезлонгах перед одним из выходов с веранды.
- У вас усталый вид, - сказал он мне. - Можете отдохнуть здесь. А мы пойдем на пляж...
Она молча смотрела на меня сквозь темные очки. А потом сказала:
- Вам надо поспать.
И показала на большой надувной матрас под соснами возле бунгало.
Я растянулся на матрасе, глядя в небо и на вершины сосен. Слышал громкие голоса, долетавшие от бассейна, и плеск воды. Наблюдал вверху, меж ветвей, игру тени и солнца. И понемногу погрузился в какое-то очень сладкое оцепенение. Сейчас, когда я вспоминаю об этом, мне кажется, что это было одно из тех редких мгновений жизни, когда испытываешь блаженство, достойное называться Счастьем. В этой полудреме, перебиваемой иногда пробившимся сквозь сосновые ветки лучом солнца, мне казалось совершенно естественным, что они привезли меня к себе, словно мы были давным-давно знакомы. В любом случае, выбора у меня не было. Посмотрим, как все обернется. В конце концов я уснул.
Я слышал, что они разговаривают рядом со мной, но глаз открыть не мог. Сквозь веки угадывался оранжевый свет. Я почувствовал, что меня трогают за плечо.
- Ну что, хорошо поспали?
Я вскочил. На нем были холщовые брюки, черная тенниска и солнечные очки. А она была в купальном халате. Волосы у нее были мокрые. Наверняка только что искупалась.
- Уже почти три часа, - сказал он. - Вы пообедаете с нами?
- Мне не хотелось бы вам мешать.
Я еще не совсем проснулся.
- Но вы нам вовсе не мешаете... Правда, Ингрид?
- Вовсе нет. - Она улыбалась и смотрела на меня в упор своими то ли светло-голубыми, то ли серыми глазами.
Мы прошли по пляжу до террасы ресторана "Моореа". Большинство столиков были пустыми. Мы сели к тому, который надежно защищал от солнца зеленый зонт. Человек с выправкой лыжного тренера подошел взять у нас заказ.
- Как обычно, - сказала она. - На три персоны.
Солнце опустило покров тишины на пляж, море и террасу "Моореа". На этом фоне малейший звук был особенно резким. Голоса нескольких человек в купальных костюмах, сидевших за столиком довольно далеко от нас, звучали так громко, что было слышно, о чем они разговаривают. На море тарахтел катерок, когда же время от времени он останавливался и качался на месте с выключенным мотором, нам были слышны смех и возгласы пассажиров.
- Если я правильно понимаю, - сказал он мне, - у вас здесь нет никакого пристанища.
- Нет...
- Вы ехали наудачу... - В голосе - ни малейшей иронии. Наоборот, я чувствовал симпатию к себе.
- К сожалению, мне необходимо как можно скорее вернуться в Париж из-за работы.
- Что это за работа? - Теперь задала вопрос она, по-прежнему пристально глядя на меня своими светлыми глазами.
- Я пишу статьи для географических журналов.
Врал я только наполовину. Я написал большую заметку о журналисте и исследователе Генри Р.Стэнли и отправил ее в журнал, посвященный путешествиям, но пока не знал, напечатают ли ее.
- И вы возвращаетесь из путешествия? - спросил он.
- Да, из Вены, из Австрии.
Мне хотелось свернуть разговор на Вену. Она должна была хорошо знать этот город, раз родилась там. К большому моему изумлению, она никак не отреагировала.
- Вена - очень красивый город... - Напрасный труд - Вена не вызывала у нее никаких чувств. - А вы работаете в Париже?
- Я уже на пенсии, - сказал он, улыбнувшись, но так сухо, что это полностью исключало возможность дополнительных расспросов.
- Я иду купаться, вы подождете меня здесь?
Она поднялась и сбросила белый халат. В мареве жары я взглядом провожал ее. Она пересекла пляж, вошла в море и, когда вода стала ей по пояс, легла на спину.
Вот мы снова в тени сосен у бунгало.
Играли в карты, они научили меня правилам игры, очень простым. Это был единственный раз в моей жизни, когда я играл в карты. Наконец полуденная жара спала.
- Я отправляюсь по магазинам, - сказала она.
Он повернулся ко мне:
- Вы не составите ей компанию? Так будет более благоразумно... Она водит машину без прав... Я тогда не хотел вам этого говорить... Вы могли испугаться, что нас остановят на дороге из Сен-Рафаэля. - Он коротко усмехнулся.
Новый роман одного из самых читаемых французских писателей приглашает нас заглянуть в парижское кафе утраченной молодости, в маленький неопределенный мирок потерянных символов прошлого — «точек пересечения», «нейтральных зон» и «вечного возвращения».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор книги, пытаясь выяснить судьбу пятнадцатилетней еврейской девочки, пропавшей зимой 1941 года, раскрывает одну из самых тягостных страниц в истории Парижа. Он рассказывает о депортации евреев, которая проходила при участии французских властей времен фашисткой оккупации. На русском языке роман публикуется впервые.
Опубликовано в журнале: Иностранная литература 2015, № 9.Номер открывается романом «Ночная трава» французского писателя, Нобелевского лауреата (2014) Патрика Модиано (1945). В декорациях парижской топографии 60-х годов ХХ века, в атмосфере полусна-полуяви, в окружении темных личностей, выходцев из Марокко, протекает любовь молодого героя и загадочной девушки, живущей под чужим именем и по подложным документам, потому что ее прошлое обременено случайным преступлением… Перевод с французского Тимофея Петухова.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Катрин Карамболь» – это полная поэзии и очарования книга известного французского писателя Патрика Модиано, получившего Нобелевскую премию по литературе в 2014 году. Проникнутый лирикой и нежностью рассказ – воспоминание о жизни девочки и её отца в Париже – завораживает читателя.Оригинальные иллюстрации выполнены известным французским художником-карикатуристом Ж.-Ж. Семпе.Для младшего школьного возраста.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.