Свадебное путешествие - [13]

Шрифт
Интервал

На следующее утро, когда они вдвоем лежали на понтоне, Риго снова заметил это темное пятно около балюстрады на площадке, слева от лестниц, ведущих к пляжу. Человек смотрел на немногих загорающих. Но только один Риго видел его, потому что все остальные сидели к нему спиной. В какой-то момент Риго захотелось показать его Ингрид, но он передумал. Вместо этого он увлек ее в море, они заплыли дальше обычного, а потом, плывя на спине, вернулись к понтону. Ингрид предпочла бы остаться на пляже, потому что доски понтона обжигали кожу. Риго пошел к галерее за шезлонгом для нее. Когда он вернулся, Ингрид стояла в своем светло-зеленом купальнике у самой воды. Риго поднял взгляд к балюстраде. Человек, похоже, следил за Ингрид. На губах словно приклеена сигарета. Лицо оставалось таким же молочно-белым, хотя солнце жгло по-прежнему. А костюм его казался еще более темным по контрасту с галереями и белоснежными кабинками на пляже.

И еще раз Риго заметил его перед обедом, он сидел в глубине холла и не сводил глаз с постояльцев отеля, выходивших из лифта.

До сих пор Риго не удавалось хорошенько рассмотреть лицо этого человека. Но в тот же вечер в ресторане принцессы Бурбонской ему представилась полная возможность сделать это. Тот сидел за соседним столиком. Костлявое лицо, белокурые с рыжеватым отливом волосы зачесаны назад. Молочно-белая кожа на скулах казалась рябой. Человек в темном костюме переводил внимательный взгляд с одного столика на другой - а здесь уже собрались все завсегдатаи заведения. Можно было подумать, что он составляет список этих людей. В конце концов его взгляд упал на Ингрид и Риго.

- У вас каникулы?

Он постарался смягчить металлический тембр своего голоса, будто хотел, чтобы они признались ему в какой-то постыдной тайне. Ингрид повернула к нему голову.

- Не совсем, - ответил Риго. - У нас свадебное путешествие.

- Свадебное?

Склонив голову, он изобразил восхищение. Затем достал из кармана пиджака мундштук, вставил туда сигарету "Капораль" - пачка их лежала на столе, - закурил, затянувшись так, что ввалились щеки.

- Повезло вам - свадебное путешествие...

- Повезло? Вы действительно так полагаете?

Риго уже жалел, что столь дерзко ответил ему. Уставившись на этого человека, он таращил глаза, притворяясь изумленным.

- По теперешним обстоятельствам мало кто из людей вашего возраста может позволить себе свадебное путешествие...

Опять этот слащавый тон. Ингрид молчала. Риго понял, что она смущена и очень хотела бы уйти из ресторана.

- Вы хорошо переносите эти сигареты? - спросил Риго, показывая на пачку "Капораль".

Голова закружилась. И уже поздно, отступать некуда. Человек, прищурив глаза, изучающе смотрел на него. Риго услышал собственный голос:

- У вас от них не першит в горле? У меня есть английские, если хотите.

И Риго протянул ему пачку "Крейвен".

- Я английских сигарет не курю, - поджав губы, криво улыбнулся человек. - Мне это не по средствам.

Потом он заглянул в меню и с этого момента делал вид, что не замечает Ингрид и Риго. Взгляд его так и рыскал по столикам, словно он хотел запечатлеть в памяти лица всех присутствующих, а затем, позже, описать их.

Вернувшись в гостиницу, Риго сожалел, что повел себя так по-детски вызывающе. Пустую пачку "Крейвен" он нашел в ящике ночного столика - ее забыл кто-то из постояльцев в роскошные довоенные времена. Они с Ингрид стояли на балконе, облокотясь о перила. Внизу в ярком лунном свете четко вырисовывались башни собора и зонтики сосен. Терраса ресторана принцессы Бурбонской пряталась в густой листве.

- Что это за тип? - спросила Ингрид.

- Не знаю.

Если бы Риго был один, присутствие этого человека не испугало его. С тех пор как началась война, он вообще никого и ничего не боялся, но ему было страшно за Ингрид.

Частенько Темное Пятно - так назвала его Ингрид - оставался невидимым. Можно было подумать, что он растаял на солнце Жуан-ле-Пэна. Но, к несчастью, он появлялся снова, и там, где его совсем не ждали. На балюстраде над пляжем в часы морских купаний. На тротуаре по дороге на мыс. На террасе казино. Как-то вечером, когда Риго уже входил в лифт - в номере его ждала Ингрид, - он услышал за спиной металлический голос:

- А у вас все еще свадебное путешествие?

Он обернулся. Тот человек стоял перед ним и прямо-таки ласкал его взглядом.

- Да.

Риго ответил насколько возможно спокойно, без эмоций. Из-за Ингрид.

Однажды ночью он проснулся в три часа и открыл окно - было жарко и душно. Ингрид спала, сбив во сне простыни к ногам. Переливы лунного света освещали ее плечо и изгиб бедра. Риго нервничал, ему не спалось. Он встал, на цыпочках вышел из комнаты, решив раздобыть пачку сигарет. Лампочки в коридоре светили слабее, чем обычно. В лифте лампочка была погашена, но внизу люстра сверкала вовсю.

Он собирался идти через холл и вдруг увидел Темное Пятно за стойкой администратора. В холле никого не было. Человек склонился над раскрытой регистрационной книгой и что-то выписывал оттуда. Он не заметил Риго, и у того еще было время повернуть назад и подняться к себе в комнату. Но точно так же, как тогда, в тот вечер в ресторане принцессы Бурбонской, у Риго закружилась голова. Медленным шагом он двинулся к стойке администратора. Человек был по-прежнему погружен в свою работу. Подойдя к нему, Риго положил обе руки на мрамор. Тогда черный человек поднял голову и изобразил улыбку.


Еще от автора Патрик Модиано
Кафе утраченной молодости

Новый роман одного из самых читаемых французских писателей приглашает нас заглянуть в парижское кафе утраченной молодости, в маленький неопределенный мирок потерянных символов прошлого — «точек пересечения», «нейтральных зон» и «вечного возвращения».


Улица Темных Лавок

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дора Брюдер

Автор книги, пытаясь выяснить судьбу пятнадцатилетней еврейской девочки, пропавшей зимой 1941 года, раскрывает одну из самых тягостных страниц в истории Парижа. Он рассказывает о депортации евреев, которая проходила при участии французских властей времен фашисткой оккупации. На русском языке роман публикуется впервые.


Ночная трава

Опубликовано в журнале: Иностранная литература 2015, № 9.Номер открывается романом «Ночная трава» французского писателя,  Нобелевского лауреата (2014) Патрика Модиано (1945). В декорациях парижской топографии 60-х годов ХХ века, в атмосфере полусна-полуяви, в окружении темных личностей, выходцев из Марокко, протекает любовь молодого героя и загадочной девушки, живущей под чужим именем и по подложным документам, потому что ее прошлое обременено случайным преступлением… Перевод с французского Тимофея Петухова.


Вилла «Грусть»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Катрин Карамболь

«Катрин Карамболь» – это полная поэзии и очарования книга известного французского писателя Патрика Модиано, получившего Нобелевскую премию по литературе в 2014 году. Проникнутый лирикой и нежностью рассказ – воспоминание о жизни девочки и её отца в Париже – завораживает читателя.Оригинальные иллюстрации выполнены известным французским художником-карикатуристом Ж.-Ж. Семпе.Для младшего школьного возраста.


Рекомендуем почитать
Обозрение современной литературы

«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».


Деловой роман в нашей литературе. «Тысяча душ», роман А. Писемского

«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».


Ошибка в четвертом измерении

«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».


Мятежник Моти Гудж

«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».


Четыре времени года украинской охоты

 Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...


Человеческая комедия. Вот пришел, вот ушел сам знаешь кто. Приключения Весли Джексона

Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.