Свадьба палочек - [81]

Пусть любят нас те, кто нас любит, И пусть Господь обратит сердца тех, Кто нас не любит. А если он не обратит их сердец, Пусть он обратит им колени, Чтоб мы их узнавали по хромоте.

Наконец мне на ум пришел подходящий тост. Я подняла стакан и сказала в пустоту:

— За тебя и твои жизни. Надеюсь, ты отыщешь дорогу домой быстрее, чем я. — И медленными глотками опустошила стакан.

В кабинете Хью на полу стояла картонная коробка с инструментами и химикатами, которые он использовал для всякого ремонта. Я пошарила в ней, выбирая те пузырьки и бутылочки, в которых содержался спирт и любые другие горючие вещества. Наш дом был деревянный. Он быстро займется. Я прошла по первому этажу, выливая пахучие жидкости из бутылок куда попало. Новое кресло Хью, диван, коробки с книгами, пол.

Я наблюдала, как химикалии темными пятнами расползаются по новым тканям, растекаются лужицами по полу, вгрызаются в бирюзовую пластиковую пепельницу с эмблемой «Небесного короля» — мой подарок Хью. Когда все бутылки, пузырьки и жестянки опустели, я остановилась у входной двери, вдыхая смесь резких запахов, исходившую от веществ, разбрызганных по всему, что было мне дорого в этом мире.

Подойдя к окну, я выглянула на веранду. Мимо проехала машина. Белая. Это напомнило мне о белом коне. На таких скакали герои, доблестные рыцари. Я вспомнила неоконченную сказку Хью об уродливом рыцаре, который влюбился в принцессу и решил всем ради нее пожертвовать. О том, как он отправился к бесам и отдал им свою храбрость, чтобы такой ценой купить для нее счастье. Я вспомнила последнюю фразу этой незавершенной истории: «Жизнь полна сюрпризов, но если знаешь, что все они будут скверными, есть ли смысл ее продолжать?» Мне больше не нужны были сюрпризы. Я в них не верила, и уж тем более — в то, что смогу все изменить к лучшему, если буду продолжать жить. Я подарю свое бессмертие ребенку и потом покончу со всем этим.

Не отводя взгляда от окна, я вдруг почувствовала легкость и радостное волнение. Мир принадлежал мне, потому что я больше не хотела в нем оставаться. Я могу это сделать сегодня, завтра или через неделю. Неважно, когда именно, потому что окончательное решение было принято. Нет, это должно произойти сегодня. Не хочу никакого завтра. И я пошла искать спички.

Помнится, была такая детская книжка: «Доброй ночи, луна». Доброй ночи, Хью. Доброй ночи, Франсес Хэтч. Доброй ночи, Крейнс-Вью, доброй ночи, жизнь. Эти слова звучали во мне, как рифмованные строчки, пока я обшаривала дом в поисках коробка спичек. Доброй ночи, Эрик Петерсон и Айзек. Доброй ночи, замечательные книги и долгие обеды с любимым. Доброй ночи всему, всему, всему, что попадалось мне на глаза. Список увеличивался по мере того, как я открывала дверцы и ящики в поисках того, чем бы поджечь мир, в котором все это существовало.

Я уже была близка к отчаянию, как вдруг вспомнила, что видела коробок спичек в картонном ящике Хью с инструментами и склянками. Полупустая коробка с зеленой надписью «Пицца Чарли». Мы там обедали в первый наш приезд в Крейнс-Вью с Франсес Хэтч. Я тогда в первый раз увидела Деклана. Мы тогда в первый раз увидели Фрэнни Маккейба. В первый раз. В первый, а теперь все для меня в последний раз. Я никогда больше не увижу Деклана и Фрэнни. И это, и вот это, и то. Пятнистого пса и мармеладовую кошку. Доброй ночи, жизнь.

Взяв в руки спички, я выпрямилась, раздумывая, где поджечь. Гостиная. Сесть на кушетку, зажечь спичку и покончить со всем этим. Путь из кабинета Хью в гостиную показался мне бесконечным. Ощущение было такое, будто я бреду по дну реки. Ничего гнетущего, пугающего, только медленно и очень… детально. Я видела окружающий мир невероятно отчетливо. Не потому ли, что в последний раз? Доброй ночи, коридор с изумительным дощатым полом. Вот здесь Хью, опустившись на колени, водил рукой по этой поверхности и смотрел на меня со счастливейшей улыбкой. «Все это теперь наше», — сказал он с радостным изумлением. Спокойной ночи, лестница. Я остановилась, взглянула наверх. Мне вспомнился тот день, когда мы занимались любовью на верхней площадке. Мне так хотелось, чтобы в воздухе, который я вдыхаю в последние минуты, появился запах Хью. Увижу ли я его там, куда направляюсь? Как хорошо вдохнуть его запах напоследок. Я скользнула взглядом по верхней площадке, вспомнила, как он лежал на мне, тяжесть его тела, мягкие прикосновения его губ к моей шее, его большие пальцы, прижавшие мои руки к иолу. В тот день у него в кармане джинсов оказалась связка ключей. Когда он шевельнулся, ключи врезались мне в бедро. Я его попросила вынуть их. Он швырнул их на пол. Ключи звякнули, ударившись о пол, и заскользили по гладкому дереву. Спокойной ночи, ключи.

В гостиной я с минуту смотрела в пустой камин, потом сунула руку в карман. Она была там. Теперь время пришло, и я ее вынула. Когда я подобрала ее в подвале по молчаливому велению Хью, вокруг творилось все это безумие, и потому я так и не успела толком рассмотреть этот кусочек дерева, который держала теперь в руке. Я почти не вспоминала об этой палочке до той минуты в Фибергласе, когда, подойдя к дежурной, стала спрашивать ее о Франсес. И тогда — я не могу подобрать других слов для объяснения того, что случилось в этот миг, — деревяшка