Свадьба Кречинского - [31]
Тарелкин. А у вас есть задняя лестница?
Тишка. Есть.
Тарелкин. Как же он меня не выпустит?!. – Ну – ты ему так и скажи.
Тишка уходит.
Голос (за дверью). Слушайте; где б я вас ни встретил, я вас за ворот возьму…
Тарелкин. Хорошо, хорошо.
Голос. Я вас на дне помойной ямы достану, чтобы сказать вам, что вы: свинья… (Уходит.)
Тарелкин. Ах, анафема… в чужом-то месте… (Прислушивается.) Никак, ушел?.. Ушел!.. Какова натурка: сказал другому свинью – и удовлетворен; пошел, точно сытый… Фу… (Оправляется.) Истомили меня эти кредиторы; жизнь моя отравлена; дома нет покоя; на улице… и там места нет!!. Вот уж какое устройство сделал (поднимает воротник)… тарантасом назвал… да как из засады какой и выглядываю (выглядывает)… так пусть же кто посудит, каково в этой засаде жить!!.. (Откидывает воротник, снимает тарантас и вздыхает .) Ох, охо, ох!.. (Выходит в переднюю .)
Муромский входит, за ним Иван Сидоров.
Муромский (осматриваясь). Да кто же тут?
Тарелкин входит.
Ах, это вы, Кандид Касторович?
Тарелкин. Я – это я. Идучи в должность, завернул к вам пожелать доброго утра.
Муромский. Очень благодарен. (Осматриваясь). С кем это вы так громко говорили?
Тарелкин. Это?.. (указывая на дверь), а так… пустой один человек… мой приятель.
Муромский. Что же такое?
Тарелкин (мешаясь). Да вот… так… знаете… малый добрый… давно не видались… ну… так и сердится; и престранный человек… изругал ругательски, да тем и кончил.
Муромский. Неужели?
Тарелкин (оправляясь). Право. Потому – очень любит, а видимся-то редко, так и тоскует: я, говорит, тебя на дне… (ищет) как его… морском!.. достану – такой ты сякой – да так и срезал.
Муромский. Нехорошо.
Тарелкин. Скверно!.. Вот у нас, у русских, эта ходкость на бранные слова сожаления достойна; в этом случае иностранцам надо отдать преимущество; и скажет он тебе – и все это скажет, что ему хочется, а этого самого и не скажет, а наш русский по-медвежьему-то так те в лоб и ляпнет. Позвольте, почтеннейший, кофейку спросить.
Муромский. Сделайте милость. (Идет к двери. Тарелкин его предупреждает, высовывается в дверь и приказывает Тишке .)
Иван Сидоров (отводя Муромского в сторону). Кто ж это, сударь, такой?
Муромский. Здешний чиновник, коллежский советник Кандид Касторыч Тарелкин…
Иван Сидоров. Понимаю, сударь, это здешний жулик.
Муромский. Тссссс… Что ты!.. (показывает на мундир и ленточки) видишь.
Иван Сидоров. Они по всем местам разные бывают. А где служит-то?
Муромский. А там, братец, и служит, где Дело, у Максима Кузьмича Варравина.
Иван Сидоров. А знакомство он с вами сам свел?
Муромский. Сам, сам.
Иван Сидоров. Так это подсыл.
Муромский. Неужели?
Иван Сидоров. Всенепременно. Так чего же лучше: вы у него и спросите.
Муромский. А как спросить-то?
Иван Сидоров. Просто спросите.
Муромский. Вот! Вдруг черт знает что спросить. Спроси лучше ты: тебе складнее.
Иван Сидоров (усмехаясь). Да тут нешто хитрость какая – извольте. (Подходит к Тарелкину и кланяется .) Батюшко Кандид Касторыч, позвольте, сударь, словечко спросить.
Тарелкин. Что такое?
Иван Сидоров. Вы, батюшко, ваше высокоблагородие, простите меня – мы люди простые…
Тарелкин (посмотрев ему в глаза и приосанясь). Ничего, братец, говори; я простых людей люблю.
Иван Сидоров. Ну вот и благодарение вашей милости. (Понизив голос.) Дело-то, батюшко, наше у вас?
Тарелкин (тоже понизив голос). У нас.
Иван Сидоров. Его-то превосходительство, Максим Кузьмич, ему голова, что ли?
Тарелкин. Он голова, я руки, а туловище-то особо.
Иван Сидоров. Понимаю, сударь; господь с ним, с туловищем.
Тарелкин (в сторону). Неглуп.
Иван Сидоров. И они все могут сделать?
Тарелкин. Все.
Иван Сидоров. А как их видеть можно?
Тарелкин. Когда хотите.
Иван Сидоров (глядя ему в глаза). Мы-то хотим.
Тарелкин (в сторону). Очень неглуп. (Вслух .) У него прием всегда открыт.
Иван Сидоров. Так они примут-с?
Тарелкин. Отчего не принять?.. С удовольствием примут…
Тишка подает ему кофе.
Иван Сидоров. Ну вот и благодарение вашей милости (кланяется), я барину так и скажу.
Тарелкин. Так и скажи (смакует кофе)… с удовольствием… мол… примет… хе, хе, хе…
Иван Сидоров отходит в сторону.
Люблю я простой, русский ум: ни в нем хитрости, ни лукавства. Вот: друг друга мы отроду не видали, а как на клавикордах сыграли. (Подслушивает .)
Иван Сидоров (Муромскому). Ну вот, батюшко, видите, примет.
Муромский. Кого примет? Что примет?
Иван Сидоров. Обыкновенно что. Сами сказали: примет, с удовольствием, говорит, примет.
Муромский. Сам сказал?
Иван Сидоров. Сами сказали. Вы их поблагодарите.
Тарелкин (в сторону). Э… да это птица! Я б ему прямо Станислава повесил. (Поставив чашку .) Петр Константинович! Вы, кажется, заняты; а мне в должность пора. Мое почтение-с.
Муромский (подходя к нему). Батюшко Кандид Касторыч… как я благодарен вам за ваше… к нам… расположение. (Протягивает ему руку .)
Тарелкин (развязно кланяется и несколько теснит Муромского). За что же, помилуйте; я всегда готов. (Берет его обеими руками за руку .)
Муромский (жмет ему руку). За ваше… это… участие… это…
Тарелкин (в сторону). Тьфу… подавись ты им, тупой человек. (Уходит в среднюю дверь.) Мое почтение-с.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Признаться своему лучшему другу, что вы любовник его дочери — дело очень деликатное. А если он к тому же крестный отец мафии — то и очень опасное…У Этьена, адвоката и лучшего друга мафиозо Карлоса, день не заладился с утра: у него роман с дочерью Карлоса, которая хочет за него замуж, а он небезосновательно боится, что Карлос об этом узнает и не так поймет… У него в ванной протечка — и залита квартира соседа снизу, буддиста… А главное — с утра является Карлос, который назначил квартиру Этьена местом для передачи продажному полицейскому крупной взятки… Деньги, мафия, полиция, любовь, предательство… Путаница и комические ситуации, разрешающиеся самым неожиданным образом.
Французская комедия положений в лучших традициях с элементами театра абсурда. Сорокалетний Ален Боман женат на Натали, которая стареет в семь раз быстрее него, но сама не замечает этого. Неспособный вынести жизни с женщиной, которая годится ему в бабушки, Ален Боман предлагает Эрве, работающему в его компании стажером, позаботиться о жене. Эрве, который видит в Натали не бабушку, а молодую привлекательную тридцатипятилетнюю женщину, охотно соглашается. Сколько лет на самом деле Натали? Или рутина супружеской жизни в свела Алена Бомона с ума? Или это галлюцинации мужа, который не может объективно оценить свою жену? Автор — Себастьян Тьери, которого критики называют новой звездой французской драматургии.
Двое людей, Он и Она, встречаются через равные промежутки времени, любят друг друга. Но расстаться со своими прежними семьями не могут, или не хотят. Перед нами проходят 30 лет их жизни и редких встреч в разных городах и странах. И именно этот срез, тридцатилетний срез жизни нашей страны, стань он предметом исследования драматурга и режиссера, мог бы вытянуть пьесу на самый высокий уровень.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Простая деревенская девушка Диана неожиданно для себя узнает, что она – незаконнорожденная дочь знатного герцога, который, умирая, завещал ей титул и владения. Все бы ничего, но законнорожденная племянница герцога Теодора не намерена просто так уступать несправедливо завещанное Диане. Но той суждено не только вкусить сладость дворянской жизни, но полюбить прекрасного аристократа, который, на удивление самой Диане, отвечает ей взаимностью.
В одном только первом акте «Виндзорских проказниц», — писал в 1873 году Энгельс Марксу, — больше жизни и движения, чем во всей немецкой литературе.